— Я подчиняюсь приказу, — сказал Роликов Наде. — Но предупреждаю: прикажу разобрать кладку, если найду дефекты! Так и знайте! Об этом у нас есть договоренность с начальником строительства.
— Мы заботимся о качестве не меньше вас!
Надя отправилась к бригаде. Она была составлена преимущественно из комсомольцев. К Ванюшкову перевели Гуреева, Сережку Шутихина, часть ребят из бригады Старцева. К Старцеву же перевели остаток людей бригады Ванюшкова.
— Так вот, ребята, — сказала Надя, собрав бригаду перед началом работ. — Сами знаете, с каким трудом удалось нам получить каупер. Специальный приказ начальник строительства отдал. Вся площадка смотрит на нас. Сорваться не имеем права.
Потом выступила Женя Столярова.
— Начальник цеха, товарищ Роликов, будет контролировать качество нашей работы. Мы должны так работать, чтоб никто не посмел сказать плохо. Ясно, товарищи? — сказала Женя.
— В самом деле, — заколебался вдруг Гуреев, — может, берем мы сверх сил? Опыта у нас, можно сказать, никакого. А если плохо сложим, позор примем на всю площадку.
— Кто боится, лучше уходи сразу! — сурово заявил Ванюшков.
Никто не вышел.
Предстояла нелегкая работа.
— Придерется начальник цеха и забракует! — сказал Шутихин.
— Не придерется! Раз хорошо работать будем, кто может придраться? Еще раз говорю: кто боится трудностей, уходи теперь и не мешай другим!
После беседы Гуреев написал красной краской лозунг:
«Комсомольский каупер № 2 профессорской домны.
Окончить к 1 августа!»
Ребята полезли на леса и прибили полотнище. Надя организовала звенья. Женя выделила звеноргов. Заключили соцдоговоры.
Тогда же пришел к кауперу профессор Бунчужный.
Погода резко испортилась, на площадке стояла грязь; калоши профессора привязаны были к ботинкам телефонным проводом.
Федор Федорович познакомился с разбивкой людей, с графиком и сел в стороне, на огнеупоре.
Когда ребята приступили к работе, Женя спросила:
— Отчего вы сегодня такой скучный? Ведь начинается кладка второго каупера, и третий строится, и печь. Это праздник! Для всех праздник!
Он посмотрел, не поднимая головы.
— Я знаю, вас беспокоит, успеем ли подогнать остальные работы к Первому мая, как обещали правительству? И все равно успеем! И построим завод! И вы своими глазами увидите, как пойдет чугун! И мы порадуемся вместе. И ваша научная задача будет решена! Я так чувствую. Так будет!
Он попрежнему грустно улыбнулся.
— И не думайте, что я ничего не вижу! Я знаю, что вам не легко. Решается в жизни вашей самая большая задача. Это как бы экзамен. И вы волнуетесь. И не находите себе места. Если бы могли, вы бы и в котловане работали сами, и стали бы на укладку огнеупора. Да? У меня тоже такой характер, но я себя научила сдерживать. Важно ведь не только самому работать, но и руководить, чтоб работали хорошо другие. Да? Только не обижайтесь на меня. Я говорю, что думаю. И не люблю обманывать, хотя иногда приходится...
Бунчужный встал и снял перед Женей шляпу.
— Какая светлая у вас душа!
— Что вы, что вы, профессор! Как можно так... Такие слова только влюбленные говорят!
У Жени запылали уши, а шрам выступил на щеке белым ручейком. Она звонко засмеялась и убежала.
Организационные дела были решены. Работа шла на подъем, ребята приобрели уже некоторый навык. Роликов почти не уходил со стройки. На лице у него то и дело появлялась кислая гримаса. Он делал замечания ворчливым, недовольным тоном. Но ребята слушали его внимательно, указания были ценные.
В ночную смену поднялась в узкой шахте каупера бадья с огнеупором. Надежда Коханец и консультант Август Кар следили за работой. Ночь была темная, по небу голубой птицей беспрестанно носился луч прожектора.
Ребята, не дав бадье остановиться, на ходу попытались выгрузить кирпич. Бадья стукнулась и пошла вниз невыгруженная.
— Сорвалась! — крикнул Гуреев.
— Не теряйся! — послышался снизу уверенный голос Ванюшкова.
Бадью подали вторично. Гуреев наклонился навстречу и, едва бадья подошла к рукам, схватил кирпичи. Секунда задержки, — и кирпичи лежали на ребре каупера.
— Так! Еще ловчей! — командовал бригадир.— Пойдет!
Катали уходили по доскам в узкие проходы и кричали встречным: «Берегись!» На лоснящихся спинах уносили пятна света от фонарей. Через час взяли повышенный темп, работа напряглась, как трос на лебедке.
— Давай кирпич! Не задерживай!
Возле каупера — профессор Бунчужный и Надя. Они наблюдают за работой, обмениваются короткими замечаниями.
— Мне кажется, Надежда Степановна, у нас отстает подача. Надо усилить ее.