— А ведь и у нас здесь будет. Говорили мне в краевом центре, этим делом занимаются. Каждому бы рабочему к столу хоть по полкилограмма.
Николай посмотрел на Гребенникова. Был он по-домашнему, в свитере и широких бумазеевых брюках. Видимо, перед приходом Журбы он лежал на тахте, потому что волосы были всклокочены, волоски на бородавке, прицепившейся к самому кончику брови, растрепались. Журба видел Гребенникова без дымчатых его очков редко; в детски чистые глубокие глаза друга было особенно приятно смотреть.
— Как хочется, чтобы людям жилось лучше и лучше... Но трудности еще есть. Их по мановению волшебной палочки не ликвидируешь.
Они ели виноград, очень сочный, ароматный, а мысли были на строительной площадке.
— Как думаешь дальше? Что у нас с коксохимом? — спросил Журба.
Гребенников задумался.
— Решил не ждать больше специалистов. Попробуем обойтись тем, что у нас есть.
— Как бельмо на глазу. И что за несчастный участок? — сказал Журба. — Вот уж не пойму, кто во всем виноват.
— Виноваты мы. С нас спросят. Мы и ответ должны держать, — сказал Гребенников.
Потолковав о деталях, решили с завтрашнего дня повести наступление на этом наиболее отсталом участке.
— Слушай, о чем это я хотел тебя спросить?
Журба насторожился.
— Да, вот о чем: когда это вы нас, дорогие товарищи, пригласите к себе на свадьбу? Сколько можно...
Журба покраснел.
— В самом деле...
— Пригласим. Не волнуйся.
— То-то... Кстати, вот тебе бумага. Заверни, пожалуйста, для Надежды Степановны винограда. Побалуй ее.
Первая очередь коксохимического завода должна была по графику вступить в эксплоатацию на два месяца раньше доменного, но, несмотря на то, что в эту первую очередь входили только две батареи печей и цех конденсации, строительство завода упорно отставало от стройки доменного цеха. Официально это отставание объяснялось тем, что не приехали специалисты.
Закладку коксохима начали осенью в присутствии знаменитости, вызванной на консультацию по грунтам. Консультант, опираясь на палку, вышел на площадку. Земля была мягкая, рыхлая, и ноги специалиста в высоких калошах месили густую, как оконная замазка, грязь. Знаменитость прятала глаза за стеклами очков. После молчаливого двухчасового обхода площадки высокий гость остановился. Вокруг собрались строители. Приезжий решительно стукнул резиновым наконечником палки о землю и сказал:
— М-да!..
В проектном отделе профессор оставил после себя великолепное, литературно обработанное заключение, годное на все случаи жизни.
Начались подготовительные работы. Земля была тяжелая и жирная, как вакса.
«И это только пятый штык... — думал Гребенников, глядя, как вели выемку земли под фундамент печей. — Что будет дальше?»
Он сидел на бревне и смотрел на землю. «Да... Сожми в кулаке, — и пойдет вода. Называется, завод ставим! И кто в самом деле выбрал под коксохим такое место? И вообще... Коксохим у нас — другое государство... Не действует ли здесь телеграмма?..»
Он высказал опасения насчет грунта французским консультантам.
— Но экспертиза грунтовых горизонтов? Заключение вашею эксперта из Москвы? — пытался успокоить молодой, двадцатитрехлетний инженер Люсьен, пользуясь своим старшим товарищем Шарлем Буше как переводчиком.
Решили вызвать «карету скорой помощи».
Приехала та же знаменитость. Консультант обошел площадку коксохима со своей неизменной палочкой и, как доктор, которого некстати потревожили беспокойные родители, постарался отделаться возможно скорее.
— Но... как же с... водой? — спросил Гребенников.
— С водой? На то и осень...
— Профессор, шутить можно, но не во время работы. Нам надо строить!
— Планом предусмотрено все. План утвержден ВСНХ. Что вас смущает?
— Грунт!
— Грунт? Он выдержит. А бетонировать все равно надо при любом грунте.
За темными стеклами никому не удалось рассмотреть глаза гостя. На том и расстались. Работу повели по влажному грунту. Вскоре дошли до намеченной глубины котлована. Собственно, вопрос был ясен. Два с половиной килограмма нагрузки на один квадратный сантиметр грунт выдержать не мог, даже при бетонировании котлована. Это подтверждали и свои гидрогеологи и свои геологи. Пробная забивка свай лишний раз подтвердила опасения: сваи полезли в грунт, как спички в мыло. Но Гребенников по опыту знал, что если остановить работу и начать разведки нового места, а затем попытаться утвердить новую площадку, начнутся бесконечные выезды комиссий, споры, что, в конечном счете, затянет строительство коксохима на неопределенный срок. Следовало найти другое решение, а пока работу продолжали.