Ужин короток. Через пятнадцать минут все снова на дне котлована. Курильщики с особенным удовольствием закуривают.
— Как, Матреша? — ласково обращается к жене Старцев.
Она беременна, и это уже заметно.
— Ничего.
— Может, вместо выноски станешь на копку?
— Я много не набираю.
— Эх, ребятки, чует сердце — ударим сегодня мы крепко! Не иначе, зажигать нам звезду! Ты как думаешь, Дуняшка?
Пятнадцатилетняя Дуняша смотрит на брата сочувственно: ей очень хочется, чтобы брат «обставил» Ванюшкова и чтобы бригада их стала самой лучшей на строительстве. И чтоб о них написали в газете... И чтоб ее, Дуняши, тоже был портрет...
Перерыв окончен. К спинам неприятно липнут остывшие за время ужина рубахи. Все становятся на места. Работают спокойно, плавно, без «зазоров», — такая ритмичная, без минуты простоя, но и без рывков, работа дает наибольшую выработку. Волощук следит за каждым движением людей и зарывающихся тотчас останавливает:
— Легче! Не горячись!
Петр Старцев также знает по опыту, что лучшую выработку дает равномерная работа. Когда видит, что кто-либо входит в азарт, кладет на плечо руку:
— Отставить! Упаришься!
Наступает предрассветье. Еще небо не окрасилось зарей, но воздух становится прозрачней и глаза различают черные силуэты столбов, мачт, труб. Холодные тени тают в зеркальном свете.
У котлована сходятся Женя Столярова, Борис Волощук и Надежда Коханец.
«Какая она необыкновенная... И как все-таки тянет к ней», — думает о Наде Борис.
Последние выброски земли. Борис не спускает глаз с часов. Земля шариками скатывается с отвала обратно. На похудевших за ночь лицах рабочих торжество.
— Все! — говорит Борис.
В этот момент раздается гудок. Ребята втыкают лопаты. Только теперь каждый чувствует, что руки онемели и к спине будто приложены горчичники. Но на душе светло, и усталость поэтому переносится легче. Старцев заканчивает промер. В котлован спускаются Надя, Женя, Борис — члены цеховой комиссии. Проверяют, записывают.
— Пятьсот десять процентов! — объявляет Борис Волощук, стараясь говорить обычным голосом, хотя ему хочется крикнуть об этом громко, торжествующе.
— Я не окончила подсчетов, — отвечает Надя и смотрит ему в глаза.
Он принимает взгляд.
— Можем обождать. Ну что ж, подсчитывайте! — снисходительно заявляет Старцев. У него нет сомнений, он уверен в себе.
Через пять минут Надя говорит:
— Ошибки нет. И у меня получается пятьсот десять процентов...
Старцев улыбается во весь рот, Волощук прячет улыбку.
— Пятьсот десять!.. Вот это да! — кричит Дуняша и хлопает в ладоши.
— Молодцы! — от души говорит Надя. — Поздравляю!
Дуняша продолжает хлопать в ладоши:
— Наши взяли! Наши взяли!
И тогда по всей площадке пошло:
— Комсомольцы и молодежь доменного поставили на земляных работах рекорд: бригада Старцева дала пятьсот десять процентов!
Кратчайшим путем, через гравий, песок, бригада Старцева шла к звезде. Еще утро не наступило. Охваченные влагой фонари бросали на землю радужный свет. Из тайги ветерок нес горьковатый запах хвои.
Бригада вдруг остановилась: груженные досками платформы перерезали путь. Часть ребят полезла под вагоны и перебежала дорогу, ловко уклоняясь от накатывавшихся колес. Старцев гаркнул, и это остановило смельчаков.
— Жизнь надоела?
Он был возбужден и не смог сдержать себя от морских «загибов».
Через полчаса Старцев зажег звезду. Как и в первый раз, надпись на Доске почета сделала Женя Столярова:
«Честь и слава победителям!»
А в утренней смене в тот же день землекопы лучшего на площадке гармониста Белкина выработали на котловане под бункера по 35 кубометров на человека! Об этом по телеграфу стало известно всему Советскому Союзу.
— Что ж, нас снимать надо с Доски почета? Как думаете? — обратился Ванюшков к бригаде. — Люди по пятьсот процентов дают, а мы что?
— Нет, — заявила Фрося. — Если не подтянемся, из бригады уйду. Работать вразвалочку не стану. Или мы снова будем впереди, или давайте разойдемся!
— Правильно, Фроська, правильно! — поддержал Гуреев. — И я не останусь ни одного дня. Пойду к инженеру Коханец, расскажу, как работаем. А вот и она сама.
Подошла Надя. Ребята потупились.
— Ругать пришли? — спросил Сережка Шутихин.
— Нет. Пришла спросить, получили ли вы доски для кроватей.
— Получили, получили, спасибо вам! И стружку выдали.