— Что вы! У меня деньги есть... Боже, за что такое испытание...
Глаза ее наполнились слезами.
Бунчужный приложил ее руку к своей груди.
— Верьте мне, дорогая, если в нем осталась хоть крупица честного, порядочного, его освободят, он поднимется. Что посеешь — то пожнешь. Рассчитывайте на меня: вам, Анна Петровна, вам я всегда пойду навстречу. Можете располагать мною. Я ваш преданнейший друг.
Глава III
В январе жизнь на площадке притихла. Тысячи дымков стояли над соцгородом и заводом, стояли почти недвижимо, словно колья, вбитые в небо. Это было удивительное зрелище, на которое сходились смотреть старые и молодые.
— Никогда у нас подобного не видел... — говорил старик Безбровый, назначенный помощником коменданта. — Бывали дымки над заимками, улусами, над деревнями, только такого в тайге не видал: частокол! Одно слово, частокол дымов!
Из-за пятидесятиградусных морозов наружные работы прекратились, работа велась только в механическом цехе и кузнице: там изготовляли металлические конструкции и арматуру. Инженеры, техники, копировщики проектного отдела дни, а порой и ночи, просиживали над рабочими чертежами.
Первого февраля Гребенников и Журба получили вызов в Москву на конференцию хозяйственников.
Был третий год пятилетки. Третий решающий. И они видели страну, поднятую к творчеству могучей рукой партии, видели ее в родах, тяжелых и в то же время необыкновенно прекрасных.
И снова им показалось, что даже такое гигантское строительство, как Тайгастрой, составляло песчинку в том, что создавалось в Советском Союзе и что только Центральный Комитет Коммунистической партии мог увидеть строительную площадку страны в целом, увидеть и определить место нашей Отчизны на карте мира, провидеть ее путь к коммунизму.
Мимо них проходили делегаты, взволнованные, как Журба и Гребенников, и у всех на устах были выступления руководителей партии и государства, их суровые слова о логике борьбы, о правде жизни.
Было тесно в вестибюле, но не хотелось покидать товарищей, с которыми вместе слушали мужественные речи. И в то же время эти первые после конференции часы хотелось побыть одному или с самым близким человеком, чтобы еще раз продумать сказанное, чтобы еще раз представить величие плана работ, будущее нашей Родины.
«Если бы каждый, отрешившись от обыденщины, от текучки, наедине со своей совестью, отчетливо представил себе то, о чем говорила партия с трибуны конференции хозяйственников, сколько трудностей осталось бы позади, — думал Гребенников, идя по улице. — Отпали бы разные бытовые и технические мелочишки, которые, как песок, засоряли шестерни государственного механизма; установился бы порядок в быту, на производстве, во взаимоотношениях людей, порядок, которого так недоставало. Надо сделать так, чтобы каждому стало ясно, что значит железное, логическое: либо — либо... Чтобы мы поняли, всем своим существом поняли, какое великое, почетное дело возложено на нас историей, возложено предшествующими поколениями, какая лежит на нас ответственность перед детьми, перед будущим своей Отчизны».
Часов до трех ночи просидели Журба и Гребенников в гостинице, делясь друг с другом сокровенными думами.
Наконец легли, но сон не шел, и Гребенников долго лежал, прикрыв от света глаза полотенцем.
Рано утром принесли газету «Правда» за 5 февраля с отчетом о конференции. На последней полосе внимание Гребенникова привлекла телеграмма берлинского корреспондента «Правды».
«Берлин, 4 февраля. Национал-социалистические отряды и дружины охраны усиленно вооружаются и проводят регулярное военное обучение.
В Бранденбургском округе, в имении графа Шулленберга, состоялся слет национал-социалистов. В районе Гляссюте прошли маневры. 23 января в Мариенбурге обнаружен крупный военный склад, принадлежавший национал-социалистам.
В Брауншвейге министр внутренних дел национал-социалист Францен организует и вооружает «гражданские отряды» и фашистскую белую гвардию.
В Тюрингии министр внутренних дел национал-социалист Фрик назначил на должность начальника полиции национал-социалиста, получив на это благословение от министра внутренних дел Германии.
Полиция и рейхсвер содействуют в вооружении национал-социалистов. Полицейские чиновники снабжали национал-социалистов оружием. Установлено, что оружие взято со складов полиции и рейхсвера...»
«Вот оно что! Уже действуют без масок, в открытую!.. — подумал Гребенников, вспоминая свои заграничные поездки. — На что же они рассчитывают?»