Этот известный способ не понравился Гребенникову, потому что был кропотлив и едва ли мог дать эффект. Но ничего лучшего пока не придумали. «Попробуем. Хуже всего ничегонеделание».
Поставили первые опыты. Нагрузка даже в самых слабых местах выдерживалась хорошо. Требовалось экстренно заготовить сваи, обсадные трубы, заложить печи для нагрева бетона, подвезти цемент, гравий, заготовить арматуру.
Поскольку возникали опасения, не завалится ли потом коксохим, решили еще раз выписать из Москвы консультанта. Знакомая коксовикам персона прибыла в шубе с огромным воротником.
— Решили ставить сваи? Уже забили для пробы? Любопытно!
Профессор Плоев небрежно перелистал материалы и пошел в тепляк.
— М-да!
Вмешался Журба, имевший «зуб» на консультанта еще с первой встречи в Москве.
— Товарищ профессор, общие замечания нам не нужны. Ответьте прямо: выдержат ли сваи весной, когда земля обмякнет? Сюда все лето спускали воду. Никто толком не знал, где окончательно будет стоять коксохим. Сколько раз меняли и меняли места по вашему, профессор, настоянию.
Профессор снял очки, посмотрел на Журбу невооруженными глазами, протер стекла и снова надел. У него был маленький, слишком маленький для мужчины рот, и губы красные, будто накрашенные.
— Я уже неоднократно сообщал свое мнение. Ничего опасного. И незачем нервничать.
После ухода консультанта прораб Сухих, которого, кажется, что-то заинтересовало в этом деле, приказал нарезать сердечники длиной в шесть с половиной метров. Крепкие сосновые бревна, присыпанные мерзлым снегом, лежали возле тепляка. Он приказал также поскорей доставить обсадные трубы, поставить печи.
Когда после заготовки замерили сердечники, они оказались на полметра короче.
— Вы что? Вредить вздумали? — рявкнул Старцев на рабочих.
— Да нам так послышалось... Вот и прораб...
— Врешь! — взвизгнул Сухих.
Рабочих опросили, они давали сбивчивые показания; чья-то подлая рука все время пакостила, гадила, вызывая тревогу у руководителей, у передовых рабочих, и эту руку не удавалось обнаружить.
Пока заготовляли новые бревна, работу приостановили. Утром начали забивку свай, мороз ударил такой, что одежда дубела. Свая, которую загоняли в грунт, трещала, словно ее кололи на щепу.
— Э-эх... работушка... Забиваешь, ровно гвоздь в рельсу! — сказал старик Ведерников.
После тяжелой, никого не удовлетворявшей работы, кое-как забили первую сваю. Теперь предстояло вытащить ее назад, чтобы вставить обсадную трубу.
Прошел час — никакого сдвига. Прошло три часа — то же. Прошел день злой, бесплодной работы, когда вместе со сваей, казалось, вытаскивали жилы из тела, но свая прочно сидела в скованной морозом земле. Она вошла, как зазубренный гвоздь в дуб, наглухо.
— Повременить бы до весны... Когда болото под цехом отпустит... — ворчал Деревенко, которому работа эта казалась преступлением. — С такой работенкой далеко не уедешь!
— Я давал пять свай и был оптимистом... — торжествовал Шарль Буше, хотя в присутствии Жени скрывал свое торжество.
Гребенников приказал приостановить работу и подумать о другом способе забивки и выемки сердечников; его опасения оправдались: способ, предложенный французом, не годился.
Старцев собрал людей в тепляк и предложил высказаться.
— У меня есть проектец! — заявил Ярослав Дух.
— От имени рабочего класса пусть скажет Дух! — поддержал его Ведерников.
— Пусть покажет, какой у него дух...
Дух, не спеша, вышел вперед. Он был в новой кожаной шапке с наушниками и коротком кожушке с цветными завязками. На ногах — хорошие пимы.
— Загонять в наглушку — пустое! — сказал он. — Не вбивать надо, а ввинчивать. Сваю окантовать железом по винту. Сначала вгрузить «бабой», потом передаточным механизмом ввинчивать.
— Вот это здорово!
— Знай наших!
— Завинчивать шестиметровую сваю передаточным механизмом? Нет. Не получится. Технически неграмотно! — отрезал Шарль Буше.
— Постойте, товарищ инженер. Надо детально обсудить предложение рабочего, — остановил его парторг Старцев, видя, что Ярослав почернел от обиды.
— Шестиметровая свая — не дюймовый винт! Передаточный механизм — фантазия. Кому непонятно, могу доказать расчетами и чертежом. Коэффициент трения... И я не знаю, чего тут настаивать!
— Тогда позвольте мне! — сказал Ведерников. — Предлагаю сделать отъемный башмак чуть побольше сваи по диаметру. Вбил, башмак пусть останется в грунте, а сваю — вира...