Шутка дошла. Все рассмеялись.
В одном месте Орджоникидзе заметил, как рабочие скалывали железными клиньями землю. Один держал оплетенный толстой проволокой клин, а другой бил по этому клину кувалдой.
— Что вы тут делаете, товарищи?
— Землю колем.
— Разве земля — полено?
— Хуже полена, товарищ... не знаем, как вас...
— Неужели инженеры ничего придумать не могли, чтобы траншею проложить без клиньев и кувалды?
— Видно, не могли. Сибирскую землю понимать надо.
— Сибирскую землю понимать надо, это верно, только ныне сибирская земля — не прежняя земля, и она требует деликатного обращения. Вы бы разложили костры по длине траншеи, разогрели землю, вот она и поддастся.
Нарком пошел к мартеновцам. Вокруг собралась толпа: о приезде Серго уже разнеслась молва; стало известно также, что бригадир Ванюшков собирался задержать наркома...
— Знаю, что вы, мартеновцы, передовые на площадке комбината. Но не поддавайтесь головокружению. Впереди еще много работы. Очень много. Вашу сталь ждут и нижегородцы, и сталинградцы, и москвичи. Сами понимаете, насколько важна для нашей страны машиностроительная промышленность. Сталь нужна, как воздух! Ваши мартеновские печи должны работать образцово.
В доменном цехе Серго обратил внимание на верхолаза-сварщика, работавшего на большой высоте; он приваривал деталь к свечам над печью. Прошло десять минут, прошло двадцать — Серго не уходил. Когда, наконец, верхолаз спустился, то из обмерзшей шапки-ушанки выглянуло сизое лицо с пушистым снежным кружевом вокруг глаз. Парень принялся по-извозчичьи, в обхват, бить себя руками и притаптывать. Потом снял рукавицы, растер лицо и руки снегом.
— Ай да морозец! — сказал парень. — Там, — он указал наверх, — пятьдесят, не меньше!
— Почему избрал такую профессию? — спросил Серго.
Парень приподнял смерзшиеся брови и несколько раз с усилием раскрыл слипавшиеся ресницы.
— Отец — верхолаз, и я при нем.
— Нравится?
— Если б не нравилось, не пошел!
— Тяжело ведь?
— Зимой, конечно, особенно, когда ветер. А летом взберешься наверх, вокруг километров на пятнадцать видно: тайга, река, горы. Посмотришь вокруг и запоешь.
— Как зовут тебя?
— Сироченко Павел.
— Сколько тебе лет?
— Скоро в армию идти.
— Учишься?
— Учусь в вечерней рабочей школе.
— Комсомолец?
— Нет.
— Почему не вступаешь?
— Нет охоты...
— Не нравится?
— Еще подумаю.
— Думай, думай... Где живешь?
— В общежитии для семейных. Нас четверо: отец, мать, я и сестренка.
— Тепло в доме?
— Паровое отопление. Жить можно.
— Сколько зарабатываешь?
— Денег моих вам не считать!
— Колючий! Ну, желаю тебе успеха в учебе и работе! — сказал Орджоникидзе, завидя профессора Бунчужного, шедшего навстречу.
Они горячо пожали друг другу руки.
— Как вам здесь?
— Спасибо, Григорий Константинович. В двух словах не расскажешь...
— Не жалеете, что поехали?
— Вторую молодость переживаю...
— Вторую молодость? Приятно слышать! Как ваша печь?
Они прошли в глубь цеха.
— Вот она, взгляните! — и Бунчужный показал на печь.
Серго осмотрел ее со всех сторон.
— Успеете за четыре месяца подогнать доменное хозяйство к пуску?
— Хотим успеть. За свою жизнь я повидал людей. Но, скажу прямо, Григорий Константинович, таких, как тайгастроевцы, не встречал! Честное слово! И ведь не одиночки, одиночки всюду найдутся. А массы, коллектив.
— Рад, что вам на площадке нравится. Знаете, не все еще у нас специалисты готовы променять лабораторию, институт или управленческий аппарат на завод, на площадку.
— Верно.
— Думаю, что и проблема получения ванадистых чугунов из титано-магнетитов также будет решена успешно. И не в Москве, а в тайге...
— Мои молодые инженеры-исследователи в ближайшее время, кажется, опередят меня — старика...
— Вы имеете в виду работы института над обогащением титано-магнетитов и над исключением доменного процесса из металлургического цикла?
— Эти и некоторые другие.
— Что ж, закономерно.
— Как работают молодые инженеры, которых мы направили вам из Днепропетровска?
— С подъемом, товарищ Орджоникидзе.
— Их подготовка? Говорите прямо.
— Что вам сказать, Григорий Константинович. Институты у нас еще не поднялись до уровня требований социалистического строительства. Выполнение пятилетки требует решительной перестройки технических вузов. Но эта группа инженеров сильная. Большинство работало до поступления в вуз на заводах. Очень важная деталь: производственная практика на заводе — одно, а работа в качестве рядового рабочего, техника — другое.