— Пойдемте к остальным углам.
— Транспорт номер одиннадцать... — сказал Абаканов и показал на ноги.
— Нам с вами не привыкать!
Пока ходили от колышка к колышку, забитых Абакановым еще в первый его приезд сюда, весной, Журба рассказал о встрече с Пияковым, о настроении колхозников, о кузнеце Хромых.
— Странная позиция, — заметил Абаканов о Пинкове. — В прошлый наш приезд он был полюбезнее.
Они ходили по площадке, и высокая трава красила яркой зеленью сапоги.
Солнце, еще недавно стоявшее над головой, круто повернуло к закату, время прошло незаметно: площадка была так велика, что обход ее утомил даже Абаканова и Журбу. Сели отдохнуть. От реки веяло прохладой, хотелось ни о чем не думать, и они лежали несколько минут, но дум не отогнать было, как не отогнать и тревоги, шедшей по следам.
Искупавшись в холодной Тагайке, обсушились на солнце и пошли в сторону будущего соцгорода. Наступал час мягкого света, в котором много красных лучей, лишенных слепящей яркости. Крутой берег Тагайки обнажал каменные пласты, выступавшие кое-где далеко над водой, образуя своды. Абаканов на ходу отбивал молотком образцы и укладывал в рюкзак, висевший на плече.
— Сколько времени понадобится на изыскания? — спросил Журба.
— Смотря, что будем делать. Сроки зависят еще и от того, сколько нам пришлют сюда техников, буровых мастеров, сколько рабочих удастся нанять на месте.
— Придется, сами видите, произвести съемку площадки, берега Тагайки, вон той низинки, которая меня беспокоит, площадки под соцгород. Надо провести изыскания трассы для железной дороги. Это возьму на себя. Потом поедем к анненским коксующимся углям, к залежам шантесских руд. Сколько это отсюда?
— До угля километров тридцать, до руд — около сотни, немногим более.
— Домашнее дело!
— Домашнее, — согласился Абаканов, — так ведь некого послать на самостоятельную работу.
Журба задумался.
— Давайте посоветуемся, — сказал Журба. — Нас двое коммунистов, мы даже не можем здесь пока что организовать партгруппу... Вот здорово! — Журба как бы открыл это только сейчас.— Но все равно. Давайте проведем партсобрание. И не за столом в кабинете секретаря партийного комитета строительства, а на пустыре, на ногах.
Это предложение понравилось Абаканову.
— Итак: слушали... постановили... Сами докладчики и слушатели... Сами постановляем и выполняем...
Они принялись обсуждать создавшееся положение. Абаканов рассчитывал подготовить Женю и Яшу Яковкина к геодезической съемке, сделать из них в несколько дней геодезистов-практиков; группу геологов скомплектовать из десятника Сухих и Коровкиных.
— Подучу их, я разбираюсь в геологической работе, — сказал Абаканов. — Привлечем местных рабочих, думаю, что после визита к секретарю райкома партии Пинков пойдет на уступки.
Все это в устах Абаканова хотя и звучало обнадеживающе, но не уменьшало ни забот, ни тревоги. Журба задумался.
Абаканов... Да, это был свой человек, неутомимый, работящий, и Журба поверил своему знанию людей, выработанному за годы работы в армии, в органах ГПУ, чутью, которое порой заменяет годы знакомства.
И он протянул руку Абаканову, сжал ее крепким, мужским пожатием.
Абаканов понял настроение Журбы и ответил ему тем же.
Они шли по пустырю, двое, и партсобрание продолжалось.
— Интересно, близко ли здесь лежит верховодка. Нет ли просадочных грунтов, лессовых макропористых суглинков? Эти вопросы придется решить в первые дни. Твое мнение, Абаканов?
— Просадочные грунты и меня беспокоят. Начнем ставить домны, а они — на перекос...
— Не только домны!
— Не только. Займемся, Журба, ты об этом не беспокойся, я уже думал. Расстараться вот надо людей, нашу группу подучу, Женя — в перспективе техник-геодезист, Яшку подтяну, за Сухих примусь, у него кое-какие знания есть, я сегодня установил. Поезжай завтра же к Чотышу, без людей мы не обойдемся. Конечно, по положению, забота о комплектовании лежит на мне, но тут нам считаться не приходится. Чертову уйму скважин надо пробурить, заложить шурфы.
— Нет, завтра не поеду. Не солидно: чуть явились, и сразу с жалобами. Как беспомощные дети. Повоюем сами. Теперь вот что, Абаканов, как думаешь: не переселить ли группу на площадку? Разобьем на первое время палатки, а дальше построим какую-нибудь контору с общежитием. Дело ведь не на месяц. Чего зря бить ноги?
— Согласен. Изыскатели к роскоши не привыкли, хотя, кажется, никто так не ценит удобств, как изыскатель!