Почти все собрались, когда он, директор Научно-исследовательского института металлов, вошел в зал. Испытывая стеснение от внимательных взглядов, Бунчужный задержался у входа. Тучная фигура земляка уже возвышалась над столом.
Штрикер занял место поближе к начальству и привычно холил бороду. Федору Федоровичу не понравилось ни то, что Штрикер слишком близко сел к наркомовскому месту, ни то, как он старательно разглаживал свою великолепную бороду.
«Откуда у людей такая самоуверенность?» — подумал Бунчужный и потоптался у края стола: ближайшие места оказались заняты. Тут поднялся незамеченный им Лазарь и предложил кресло. Бунчужный, вероятно, от растерянности, слишком торжественно пожал руку своему помощнику и насильно усадил его на место. В эту минуту вошел Орджоникидзе.
Собравшиеся встали. Григорий Константинович жестом пригласил гостей сесть.
Товарищ Серго был в защитном френче и защитных суконных брюках, заправленных в сапоги. Он поднял голову и посмотрел в зал. Глаза его остановились на знакомых ему лицах; глаза были большие, горячие, под широкими бровями. Григорий Константинович сел позже других и что-то сказал пришедшему вместе с ним на совещание представителю ЦК.
Когда председатель ВСНХ вошел в зал, Штрикер ожесточенно замахал Бунчужному руками. Федор Федорович, краснея за земляка, пожал плечами. Чтобы прекратить дикую жестикуляцию, он обошел стол и сел рядом со Штрикером.
— Ты почему не приехал обедать? Была Лиза с Ниночкой.
Бунчужный положил руку на колено Генриха Карловича, как бы говоря: не время.
Теперь можно было заняться совещанием и людьми. Председатель ВСНХ, которого знала вся страна, созвал, как показалось Бунчужному, друзей и противников. «Не из принципа ли «audiatur et altera pars?» [3] — подумал он, разглядывая присутствующих.
Несмотря на подозрительную непонятливость, выявленную вдруг на этом совещании весьма понятливыми людьми, контуры беседы за большим столом с пятью графинами с первых минут обрисовались достаточно ясно. Можно было кое-кому втихомолку поскрежетать зубами, можно было попытаться прикинуться простачком, переключить внимание на параллельные вопросы, но основная линия вычерчивалась предельно правильно, ясно, вопреки воле противников.
Бунчужный про себя резюмировал вступительную часть доклада председателя ВСНХ так: восстановительный период приблизился к концу. Южная топливно-металлургическая база, работавшая в общем совсем не плохо, не могла уже одна удовлетворить потребностей, как не могла гарантировать покой и мирный труд народа. Речь шла о пересмотре географического распределения естественных богатств и о максимальном приближении индустриальных баз к источникам металлургического сырья и топлива.
— Мы находимся накануне превращения нашей аграрной страны в страну индустриальную! — сказал Орджоникидзе и сделал небольшую паузу. — Однако, несмотря на значительные темпы развития промышленности, мы еще сильно отстали от передовых капиталистических стран по уровню промышленности, и это отставание надо преодолеть в кратчайший срок. От царской России осталось жалкое наследство... Нам приходится создавать все заново в новых районах.
— Металл в царской России вырабатывался для крестов, кандалов и тюремных решеток! — бросил во время доклада реплику сосед Бунчужного слева.
Федор Федорович посмотрел на соседа: худое лицо, изрезанное морщинами, было живым и привлекательным. «Вероятно, партиец, ответственный работник», — подумал Бунчужный: среди ученых он не знал такого.
— Работа по пятилетке в сибирской металлургии — о ней нам детально может рассказать член специальной комиссии, начальник одного грандиозного строительства товарищ Гребенников (Орджоникидзе улыбнулся соседу Бунчужного слева) — опорочена экспертизой. Видите ли, там, где надо, не нашли нужной руды! Там, где надо, не нашли коксующихся углей!
Орджоникидзе рассмеялся. Рассмеялись и присутствующие.
«Так это и есть Гребенников?» — подумал Бунчужный, присматриваясь к соседу.
Доклад председателя ВСНХ, насыщенный цифрами и фактами, окрылен был высокой идеей.
— Угольно-металлургические комбинаты на Востоке, — говорил Орджоникидзе, — контуры которых поданы здесь бегло, включат в единый производственный комплекс ряд смежных отраслей промышленности. В целом, комбинаты будут охватывать горнорудную промышленность, металлургическую промышленность, машиностроение, химию удобрительных туков, химию синтетических нефтепродуктов, производство строительных и огнеупорных материалов, электроэнергетическую промышленность и транспорт. Все это, понятно, изменит облик и сельского хозяйства Западной Сибири, Алтая, горной Шории, Хакассии.