— Шесть секунд. — Объявил новый голос. — Достаточно времени?
— Более чем. — Адам кивнул, роясь в кармане штанов, чтобы достать ручку и блокнот, и больше не смотря на Зенди. — Парой секунд больше, и это могло бы дать им время, чтобы отреагировать. Я пойду поговорю со своей паствой, прежде чем шоу начнется.
Шоу? Они говорили об ее убийстве, как будто все это происходит на сцене Бродвея. Горячие слезы заполнили глаза Зенди, но она сдержала их, так как несколько человек начали раскладывать дрова на крыше кемпинга. Сначала они складывали дрова по краям, пока кто-то не предложил опустить крест.
Падение вниз заставило Зенди покрепче сжать зубы, чтобы не радовать фанатиков своим криком снова. Из своего положения она наблюдала, как мужчины раскладывают дрова, покрывая крышу как минимум двумя слоями древесины. Древесный аромат нравился Зенди, но не в этих обстоятельствах.
Пятеро мужчин изо всех сил старались избегать зрительного контакта с ней. Но Зенди все же решила попробовать.
— Пожалуйста, помогите мне. Вы знаете, что это неправильно. Меня зовут Зенди. У меня есть семья и жизнь. Я не злая.
Мужчины продолжали делать свое дело, отказываясь смотреть в ее сторону, и уж тем более разговаривать с ней. Зенди закрыла глаза от расстройства. Теплое солнце опаляло ее кожу, но внутри она чувствовала холод. Ни один из последователей брата Адама не собирался отрастить мозг. Они жили под пятой секты и полагали, что идиот, возглавляющий их, не понесет ответственность за свои решения.
— Мы должны облить древесину бензином?
Голос принадлежал подростку в дырявой одежде. Он поднялся.
На крышу с двумя бледно-красными канистрами в руках. Их вид заставил Зенди задышать чаще и начать сражаться за самообладание.
Ее на самом деле планировали поджечь. Это было варварским, ужасающим, и хуже того — идиотичным.
— Нет. Брат Адам думает, что эти исчадия ада смогут учуять запах бензина даже через непромокаемый брезент. Надо сделать это более драматично, ведь все будут снимать на камеры. Он хочет создать интригу для зрителей, а если они заметят вылитый бензин, то интриги не выйдет.
— Понял. — Радостно кивнул ребенок, широко улыбаясь. — Это действительно классная идея. Будет эпично.
— Я рад, что ты так думаешь, — прокомментировала Зенди сухо. — Хочешь поменяться со мной местами, если это настолько классно? Что, черт возьми, неправильно с вами?
Парень встретился с ней глазами.
— Ты — шлюха и грешница, испорченная сатаной. Не говори со мной.
Зенди сделала глубокий, успокаивающий вдох.
— Ты такой молодой. Разве не понимаешь, что просто выбрасываешь свою жизнь в трубу из-за всего этого? Ни одному из вас не сойдет с рук убийство, особенно перед группой репортеров с камерами. Ты состаришься в тюрьме. Брат Адам и правда того стоит? Разве ты не хочешь встретить однажды кого-нибудь и создать семью? Разве у тебя нет мечты, которую ты бы хотел осуществить? Еще не слишком поздно. Просто развяжи меня, и мы свалим отсюда. Я не скажу никому, что видела тебя. Ты можешь сбежать из этого дурдома.
Подросток подошел ближе и потряс канистрой, чтобы Зенди услышала плеск бензина, а затем неторопливо устроил ее возле ног Зенди. Он подмигнул, когда выпрямился уже без канистры.
— Это все и есть моя мечта, и мы станем героями. Мы спасаем души.
— Ты собираешься пойти в тюрьму за убийство. Вот как все это закончится, если ты не позволишь мне уйти.
— Замолчи. Я отказываюсь тебя слушать.
Зенди поглядела на двоих других людей рядом с ним, оба избегали ее взгляда, но девушка все равно решила попытаться втолковать им некоторые разумные вещи.
— Вы слышали меня? Вы все пойдете в тюрьму. Но можно ведь этого избежать. Просто развяжите меня. Пожалуйста?
— Я сказал тебе замолчать, — бормотал ребенок. — Мы не слушаем. Брат Адам знает, о чем говорит, и мы ответственны за эту часть миссии.
Зенди ничего не сказала в ответ. Парень спустился по лестнице с крыши фургона и исчез из ее поля зрения. Два других человека последовали за ним, оставив пленницу в одиночестве. Дул ветер, и Зенди уставилась на синее небо над головой. Там не было и намека на дождь, а было бы здорово, если бы что-то большое и мокрое помешало ей воспламениться. Это просто был не ее день.
Зенди сконцентрировалась на мыслях о Тайгере. Он оправится от всех своих травм, но между ними все кончено. Наверное, это и к лучшему. Было больно, когда он приказал ей покинуть палату, будто все, что произошло между ними, ничего не значило. Это разбило ей сердце, но, по крайней мере, ее смерть не опустошит его. Это было последним, чего ей хотелось.