В баню я пошла первой. Не любила, когда там сильно влажно, поэтому всегда шла в сухую, когда ещё не налили воду и не распарили.
Водные процедуры помогли расслабиться и отключиться от переживаний, которые окутывали меня с того момента, как в нашей жизни появился Рома. Двое суток прошло, а жизнь резко перевернулась. Это, наверное, сравнимо с ощущением учёных, которые поняли, что Земля всё-таки круглая.
Голова шла кругом, и мне хотелось сходить на любимое озеро. Об этом небольшом живописном месте никто не знал кроме меня и отца. Он часто водил меня на это озеро, когда я была маленькой, и даже дал ему название в мою честь «Таёженька». Именно там, наблюдая за зеркально чистой гладью, в которой плещутся рыбки, я отдыхала душой. Я решила, что сегодня утке поздно, а вот завтра можно будет увильнуть туда.
Просушив волосы полотенцем, я надела нижнее бельё и сарафан светлого алого оттенка и вышла.
Рома сидел на крыльце, спрятав голову в колени и махая руками, наверняка чтобы отбиться от москитов, но когда услышал шаги, поднял на меня взгляд.
— Во-о-о-оу! — протянул он, глядя на меня. — Ты похожа на русалочку из сказки.
Я улыбнулась, приняв его слова за комплимент. Посмотрела в дом, где за кухонным столом сидели отец со Стёпкой и о чём-то говорили. Мне даже жалко стало Ромку, ведь он был тут совсем чужой. Даже общий язык ни с кем найти не мог толком.
Рома поднялся на ноги, пропуская меня в дом. Я приблизилась к крыльцу, и окинула нашего «гостя» взглядом.
— Почему ты сидишь на улице? Решил раскормить комаров? — спросила я, отмахнувшись от самого смелого, которому и дымовые шашки нипочём.
Ишь ты! Позарился на распаренное тело.
— Да ну… с ними там неинтересно. Говорят о каких-то капканах, силках, петлях… Я такое не понимаю, а дураком выглядеть надоело.
Я понимающе кивнула. Наверное, именно так я ощущала бы себя в городе, ведь ничего тамошнего не знала.
— Вообще, я мыться пойду. Провонял весь потом, пока воду таскали. Дядя Вася сказал, что право пойти в баню следующим принадлежит мне.
Я кивнула, сделала несколько шагов по ступенькам, поскользнулась и начала падать. Думала, что ногу подверну и что-то разобью, но Рома вовремя подхватил меня за локоть, положил одну руку на талию и широко распахнул глаза, глядя на меня. Я почувствовала себя на мгновение героиней женского романа, которая оказалась в крепких мужских руках, оставалось только откинуть голову назад, позволяя ему коснуться губами нежной девичьей шеи. Пары секунд хватило, чтобы развеять этот секундный дурман и избавиться от вырезок из романов, которые начали мелькать в голове.
— Испугался! Думал, что упадёшь сейчас, — сказал Рома.
Губы чуть приоткрылись, и я вспомнила наш несостоявшийся поцелуй со Стёпкой. Ощутив неловкость ситуации, я встала на ноги, выбираясь из полуобъятой золотого мальчика, и опустила голову.
— Спасибо, не думала, что ты будешь за меня переживать, — поджала я губы, не поднимая взгляд.
— Так то не о тебе, а о себе… Мне же твой отец явно дал понять — хоть один волос с твоей головы упадёт, в ход пойдёт стальное лезвие… А ведь подумает, что это я тебе подножку подставил ненароком, — начал ёрничать Рома.
Я взбежала по крыльцу и нырнула в сенки. Сердце неуёмно билось в груди. Я постаралась объяснить эта ощущения, но не смогла…
Наверное, я просто сильно испугалась.
— Ты что там весёлое увидала? — спросил отец, когда я вошла в дом.
Наверное, в этот момент я улыбалась, задумавшись о своём, поэтому сразу же повела плечом, делая вид, что понятия не имею о чём речь. Мне не хотелось сейчас отвечать на лишние вопросы, которые самой были непонятны. Поймав напряжённый взгляд Стёпки, я опустила взгляд и куснула губу.
— Ромка-то мыться ушёл? — спросил отец. Я кивнула, не глядя на него. — А ты ему сказала, чтобы из бака верхнего горячую воду черпал, и кран не открывал? А-то ошпарится же!
Глаза широко распахнулись. Забыла. Вот же волчья ягода! Я рванула с места и поспешила в баню, надеясь, что парень ещё не успел раздеться или ошпариться. Вбежала в предбанник и застыла на месте, заметив одежда на скамье. Уже разделся. Сердце вдруг замерло, а потом начало медленно, но с силой ударяться о рёбра.
— Рома-а-а! — потихоньку позвала я. — Ро-о-ом! Ты там живой?
Я прикусила губу и коснулась пальцами дверной ручки. Я не знала, можно ли умереть от сильного ожога, особенно если он пришёлся на какой-то важный орган… мужской орган… чёрт! Щёки начали пылать от стыда!
— Рома! Я открою дверь сейчас! — сказала я, предупреждая его.
— Могла бы сделать это уже давно, если хочешь созерцать обнажённое мужское тело, — откликнулся он. — И, знаешь, мыться с этой лампой как-то фигово, но дат очень даже романтично, если ты любишь всю эту дребедень. Так что заходи, расслабимся вместе…
Я спокойно выдохнула, сделала шаг назад и собралась проинструктировать его насчёт краника, но дверь открылась, и взгляд прилип к обнажённому мужскому торсу, по котором} стекали капельки воды.
Я поняла, что Рома только казался слабым и беззащитным, ведь кубики на его животе выглядят очень даже ничего и говорят о хорошей физической подготовке.
— Так и будешь залипать на моём торсе или всё же скажешь, зачем пришла? — спросил Рома, и мне стало стыдно, что так откровенно пялилась на него.
— Извини… Я задумалась, — постаралась оправдаться я и отвела взгляд в сторон}. Он обмотал вокруг пояса полотенце, и я боялась, что оно вот-вот упадёт. — Я хотела сказать, что горячую вода нужно черпать через верх, а не наливать из крана, но вижу, что ты уже сам разобрался, — выдавила я из себя и начала считать секунды, которые казались целой вечностью в это мгновение.
— Тая! — услышала я голос Стёпы и обернулась. — Ты чё с ней тут делаешь? — возмутился он на Рому.
— Я? Ммм… Дай-ка подумать… — ответил тот, и я поняла, что нужно разводить этих двоих по разным сторонам, потому что если начнут драться, то полотенце с бёдер Ромы точно слетит.
А я не была готова созерцать то, что могло открыться виду.
— В общем, ты всё понял, мы пошли…
Я начала отталкивать Стёпу дрожащей рукой, и когда мы оказались около крыльца, серьёзно посмотрела на него.
— Уже второй день подряд ты ведёшь, себя, как ревнивый мальчишка! — упрекнула я. — Мне это надоело. Я ведь ничего тебе не обещала, Стёпа! Я не говорила, что мы будем вместе… Я, вообще, неуверена, что смогла бы нормально встречаться с парнем. Да я даже не знаю, смогла ли прижиться в городе, куда ты меня так активно зовёшь! — мне тяжело давались эти слова, но я понимала, что лучше сейчас, потому что с каждым разом всё будет только сильнее усложняться.
— Я тебя понял, — выдавил Стёпка. — Тебе он понравился, вот ты и решила, что нет у нас с тобой никакого будущего… Вчера ты вела себя иначе, когда была готова ответить на мой поцелуй Мне, правда, жаль, что я рассчитывал на что-то большее. Прости, я не хочу больше тут оставаться! Дяде Васе передай спасибо за баньку, но я в городе помоюсь. Поеду домой, раз дат никому не нужен.
— Стёпа, подожди, — постаралась остановить его я. — Ну куда ты пойдёшь? Уже стемнело, сейчас каждая минута равна вечности…
— Керосинку возьму… Не пропаду, не бойся. Удачи вам… с ним.
Последнее он выплюнул с горечью, поспешил к крыльцу, схватил в руки керосиновую лампу и быстрым шагом направился к своей базе.
Сердце начало щемить в ожидании чего-то ужасного. Интуиция частенько спасала меня, а сейчас она предвещала какую-то беду, вот только я не могла понять, в чём дело. Я доплелась до крыльца, присела на верхнюю ступеньку, прикрыла лицо ладонями и заплакала.
Ну почему так сложно говорить с людьми?
Глава 14. Рома
А баня — это классно! Даже если это баня со свечкой или как там называется их чудо-средство для освещения? Керосиновая лампа?! Точно! Блин! Я такие доисторические вещи считал вымершими — ну зачем они нужны, если уже электричество везде есть, а оказывается, нужны.