Пусть амулет напоминает о супер-современной символике Таиланда — и пусть наше будущее все-таки не будет похоже на настоящее западной цивилизации.
Сияна стала соблазняться на сережки с крестиками или дельфинчиками, но денег у нас было в обрез, и я сказала, что подобное можно найти и у нас, и что я ей вообще не буду покупать ничего металлического: "Железо тебе не идет — грубо: ты и так выглядишь слишком простой. Тебе надо носить что-то более изящное. Я потом куплю тебе сережки с камешком, из серебра."
Хороший способ отвлечь детей и вообще людей от лишних покупок — перейти к мечтам. "С зеленым или фиолетовым камешком, — сразу стала мечтать дочка. — Мне пойдет серебро, да?" "Да, — сказала я. — У тебя Луна в Раке. Так что серебро — это твое." "А твое золото," — сказала дочка. "Да: мое золото. У меня Солнце, где твоя Луна. Ракам хронически не хватает солнца: даже у художников часто золотой цвет на картинах. Потому и хочется поехать в теплые страны."
Мы вернулись в кафе, попросив помыть купленное за 5 бат яблоко и забрав наши вещи. Времени было еще довольно, и мы еще сколько-то ожидали поезд на пустом вокзале, где служитель на всякий случай решил проверить наши билеты и подтвердил, что мы как раз сидим против нужного вагона.
Утром мы были в Бангкоке, где долго искали знакомую на другом конце города (но ее дома не оказалось), а потом еще дольше добирались до аэропорта. (Если точнее, у меня был адрес джагати (квартиры) индийской организации "Ананда Марги", и я решила заехать туда отдохнуть до самолета. Та диди (сестра-монахиня), что дала мне адрес, была в школе, где она работала. Другая же, пожилая индуска, была не в курсе, что кто-то может их посетить. Тем не менее она пригласила нас. Мы приняли душ, и Сияна поела быстроразваривающихся макарон, что были у нас с собой. Но особо мы не пообщались, не зная, о чем нам говорить, — может из-за моей усталости, а может, из-за некоторой опаски, с которой многие нынешние ананда-марговцы, как и представители других религиозных организаций, относятся ко внешнему миру. Хозяйка была не очень открыта на контакт, только выразила опасение, что в макаронах есть чеснок и лук — раджастическая (возбуждающая) пища, не употребляемая медитирующими людьми. Впрочем, у йогов считается, что в холодном климате раджастическая пища становится саттвической (чистой) — а при наших российской морозах и сырости, как мне кажется, вообще любая пища имеет минимальное влияние на мыслительный процесс (если не переедать). Через некоторое время хозяйка предложила нам овощи и фрукты, но макароны я уже успела приготовить до того.
Мы передохнули и спросили, как добраться до аэропорта, но хозяйка не знала, какие автобусы туда ходят и где на них садиться. Это типично для Бангкока, где сами тайцы ничего не знают, но тоже демонстрирует некий отрыв от жизни духовной организации, которая согласно своим идеям не должна была бы его иметь. Но и в Ленинграде медитирующие люди зачастую лишены практической ориентации и недостаточно открыты внешнему контакту. Они нацелены внутрь себя — им и так хорошо. Основатель "Ананда Марги" как раз и ставил задачу это преодолеть. Но поскольку он уже покинул этот мир 15 лет назад, то не может отвечать за всех своих последователей.
Так что нам оставалось полагаться на собственные силы. Мы пошли, что называется, куда глаза глядят и спросили дорогу у мотоциклиста. Вместо ответа он отвел нас в состоятельный дом, рядом с которым стояла машина. Хозяйка и ее сын стали узнавать номер автобуса по компьютеру. Она удивилась, что мы забрели одни так далеко, спросила, не нужно ли нам принять душ и перекусить, в ответ на отказ вынесла два больших яблока и два стакана воды и дала 100 бат: "Это ничто, но возьмите на всякий случай" — деньги у нас почти кончились. По идее, на обычный городской автобус — даже на два или три автобуса — нам должно было хватить, но в ее понимании в аэропорт ездить лучше на такси. С утра она проводила на самолет дочку — может, потому ее и тронула наша ситуация. Ее сын подвез нас на машине до остановки нужного автобуса — дальше начались обычные проблемы.