– Хочу прикасаться к тебе, - прошептал он ей в губы. – Позволь…
Словно отвечая, Гермиона, склонив голову на его плечо, слегка выгнулась и откинулась назад, будто подставляя полушария груди его ладоням.
– Согни ноги в коленях.
Согнула.
– Раздвинь их.
Она попыталась, но строгая юбка позволила это сделать лишь на четыре дюйма.
Эту проблему Люциус решил предельно скоро и просто: он задрал подол юбки до самых бедер.
Гермиона, двигаясь будто во сне, широко раздвинула ноги.
– Хм, как восхитительно развратно вы сейчас выглядите, мисс Грейнджер, – тут же промурлыкал ей на ухо Люциус, и, прежде чем она смогла что-либо ответить, потянулся и обхватил полушария ее груди.
Осторожно подержал в ладонях, будто взвешивая их, затем слегка сжал и легко провел подушечками пальцев по чувствительной нижней стороне. А потом, ощущая, как Гермиона напряглась и потянулась ему навстречу, ущипнул и тихонько покрутил соски между пальцами. Ее легкие вздохи и стоны, чем-то похожие на жалобное мяуканье котенка ласкали слух. Наслаждаясь ими, Малфой снова впился в ее рот ненасытным жестким поцелуем, будто желая выпить их, утоляя жажду.
– Пожалуйста… пожалуйста… – выдохнула Гермиона, не в состоянии сформулировать то, чего она действительно хотела сейчас: почувствовать, как его возбужденная плоть, крепко прижимающаяся к пояснице, находится в ней самой, двигается глубоко внутри.
Но Люциус будто нарочно отказывался понимать ее. Вместо этого он скользнул правой рукой по животу, мимо скомканного подола юбки, и положил ладонь на прикрытую тонкой хлопковой тканью промежность. Слегка нажал, и Гермиона снова застонала, невольно толкнувшись к нему бедрами.
Легонько похлопав по ткани пару раз и заставив ее дернуться от этого, Люциус принялся мягко, но настойчиво потирать пальцами мягкие складочки под тканью, так и не задевая клитора и заставляя Гермиону сходить от желания с ума. Вцепившись в его колени, Гермиона раскачивалась навстречу искусным, но жестоким пальцам, мучительно дразнящим ее, но так и не дотрагивающихся до самого главного. Она могла лишь иногда тихо произносить его имя, задыхаясь от особо возбуждающих прикосновений к своей припухшей плоти.
А затем Люциус неожиданно отодвинул трусики в сторону и тут же безошибочно нашел чувствительный зародыш.
– Люциус… пожалуйста… – с губ сорвалась откровенная мольба, когда оставив клитор, Малфой снова закружил вокруг.
– Пожалуйста, что? – спросил он. Низко… Хрипло… – Что мне сделать с тобой? Отвечай.
– Что угодно… Нет, ничего. Просто… просто…
– Может быть это? – и Гермиона ощутила, как он вставил средний палец глубоко во влагалище.
– Да…
– Или еще и это? – указательный палец присоединился к среднему.
– Да… о, Мерлин… да…
– А может быть, это? – Люциус, быстро и с силой подвигав несколько раз рукой, скользнул назад к клитору и закружил по нему.
Откинув голову ему на плечо, и невольно раздвинув ноги так широко, как только могла, Гермиона не сдержалась и застонала от наслаждения, тут же ощутив, как Малфой жестко прищемил ее сосок левой рукой. Тугая пружина, давно уже свернувшаяся в животе, начала сжиматься сильней и сильней, заставляя все тело изгибаться дугой в ожидании долгожданного освобождения.
То, что делали с ней сейчас пальцы Люциуса Малфоя, казалось невероятным. Последней связной мыслью было: если всего лишь его пальцы дарят ей такие изысканные ощущения, то Мерлин знает, что будет с ее телом, когда он займется с ней любовью по-настоящему. Если он займется с ней любовью.
Через несколько мгновений дыхание Гермионы превратилось в невнятные хрипы, бедра уже дрожали от близости оргазма, а Люциус продолжал и продолжал быстро и настойчиво ласкать ее клитор одновременно с соском.
– Ну же… для меня, – требовательно проговорил он скоро, снова приникая к ее рту.
Впившись в губы глубоким жадным поцелуем, Малфой откровенно наслаждался тем полустоном-полукриком, что сорвался с них в момент наивысшего наслаждения, даровавшего ей разрядку.
А потом, когда мир снова обрушился какафонией звуков и ощущений, Гермиона почувствовала спиной его бешено колотящееся сердце, почувствовала, как стремительно поднимается и опускается его грудь, как дрожат его руки.
Резко обернувшись, она потянулась к нему, намереваясь сейчас же расстегнуть брюки и, усевшись верхом, скакать на Люциусе, пока он… Черт! Пока он не провалится в обморок! И оказалась ошеломлена тем, что Малфой остановил ищущую руку и отвел ее в сторону.
Криво усмехнулся, пытаясь не глядеть на нее:
– Думаю, я испросил прощения за некорректное поведение на берегу, мисс Грейнджер? Теперь можно считать, что наш счет сравнен и я ничего вам не должен? Как вы очаровательно выразились прежде.
Будь же проклят этот мерзавец! Гермиона, одернув руку, судорожно принялась приводить себя в порядок. Потом, с трудом сумев справиться с дрожащими губами, ответила спокойно, достойно и даже чуточку высокомерно:
– Да. Думаю, можно считать, что испросили.
И отвернувшись, прикусила губу. Проклятье! Ну почему? Почему самый фантастический оргазм в своей жизни она испытала всего лишь только от пальцев мужчины, которого, как сама утверждала, ненавидела всей душой?!
Комментарий к Глава 3. Часть 1.
Прошу простить за долгое ожидание. Далее буду продолжать скорей, поскольку очень много планов на будущее. И они уже в пути ;))
========== Глава 3. Часть 2. ==========
Пятница 20 июня 2004 13:12.
Он хотел ее. Ужасно.
Так ужасно, что даже не мог долго смотреть на эту маленькую мерзавку, чтобы не начать мучиться от поглощающей все остальное эрекции.
Но сдаваться, тем не менее, не собирался. Ни за что!
Вчера он зашел слишком далеко. Не надо было так ее касаться. Поначалу он на самом деле хотел лишь помочь, хотел лишь облегчить боль. Но когда дотронулся до ее кожи – здравому смыслу пришлось помахать ручкой. Тот просто исчез в неизведанном направлении, оставив его во власти лишь одного сумасшедшего желания любить эту женщину. Здесь и сейчас. Слава Мерлину, что достало сил помешать ей расстегнуть ремень. Хотя она, очевидно, и была готова пойти до конца, Люциус не думал, что это будет лучшим решением, и не думал, что он сможет простить себя, если поддастся на ее провокацию.
«Мы не пара с ней… Не пара! И вообще я не хочу трахать Гермиону Грейнджер, будь она неладна!»
Абсурд! Да какого хрена он убеждает сам себя в подобной нелепости? Совсем не отсутствие желания было причиной, по которой он не взял ее, прямо там, на песке. Он просто… просто… не хотел последующего за этим витка проблем. Она была женщиной эмоциональной и нравственной. И уж точно не захотела бы воспринять это, как скорый и ни к чему не обязывающий перепихон. Нет же! Гермиона наверняка б предположила, что это лишь первый шаг к самым что ни на есть серьезным отношениям, мать ее! А в них, пардон, Министр Магии Люциус Малфой нуждался сейчас менее всего на свете.
И поэтому… Поэтому он не собирался заниматься сексом с Гермионой Грейнджер, даже если мучительная жажда этой женщины и убьет его, к черту.
________________________________________
Все еще 13:12.
Она собиралась заняться сексом с Люциусом Малфоем, даже если он потом убьет ее за это.
Какая невероятная жестокость! Каким же мерзавцем надо быть, в принципе, чтобы поставить перед ней вкуснющий торт, дать вилку, а затем взять и резко убрать его прочь?!