Джеймс несколько раз засыпал и снова просыпался, успевая лишь заметить, как в палату заходят белые тени, а их сменяют другие, потом опять проваливался в забытье. Видимо, действовало снотворное.
В очередной раз проснувшись, лежа на боку в какой-то неестественной позе, он услышал рядом шелест бумаги. Не без труда перевернувшись на другой бок, Джеймс увидел сидящего рядом мужчину лет сорока в белом халате, на груди которого был прикреплен бейдж «Доктор Ричард». Это был тучный, седой мужчина, на лице которого блуждало спокойное, и одновременно с тем скучающее выражение, как у всех психиатров.
Заметив, что пациент проснулся, доктор заговорил медленно, чуть лениво растягивая слова:
– Здравствуйте. К сожалению, я не знаю, как вас зовут, и кто вы. Вы помните, как сюда попали?
Джеймс, откашлявшись, попробовал что-то сказать, но голос по-прежнему его не слушался.
– Ладно-ладно, не напрягайтесь пока, мы давали вам сильное снотворное, но даже оно не смогло успокоить вас, вы постоянно просыпались и вели себя крайне… Эээ… Бурно…
Только теперь Джеймс заметил, что ноги и руки прикованы к кровати резиновыми ремнями, но неплотно, оставляя ему возможность поворачиваться.
– Но это для нашего учреждения вполне нормально, – продолжил он тем же тоном и ухмыльнулся.
–Давайте я вам расскажу, как вас сюда привезли.
Несколько дней назад в закрытый лагерь для сложных детей, что в девятнадцати километрах от нашей больницы, приехал электрик для починки кабеля, ведущего от трансформаторной будки к главному зданию. Сама будка находится за пределами лагеря в заброшенном корпусе бывшей тюрьмы.
Бывшей? Бывшей тюрьмы? Лагерь? Да что он вообще несет.
Не слыша свиста вьюги, сотканной из мыслей Джеймса, доктор продолжал:
– Устраняя неполадки, электрик услышал глухой крик из этого здания, о чем и сообщил начальнику лагеря. Все были уверены, что ремонтнику показалось, потому что это здание уже семь лет не используется, но решено было проверить. Там вас и нашли. В камере. Как вы туда попали, кстати?
Он посмотрел на Джеймса и, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Камера была заперта, как и все камеры, которые там были. Ключей ни у кого не оказалось, и пришлось воспользоваться услугами того же электрика, чтобы извлечь вас оттуда.
Он сделал паузу и посмотрев внимательно в лицо пациента продолжил:
– После чего дежурный врач в лагере констатировал сильнейшее обезвоживание, и было решено направить вас в ближайшее медицинское заведение. Мы не нашли у вас никаких документов, а ваши отпечатки сейчас проверяются. Я не знаю, как вы попали в то здание, и как получилось, что вы столько времени провели там.
Врач встал.
– Ну да ладно, не буду вас перегружать информацией. Уверен, как только почувствуете себя лучше, вы сможете нам все объяснить.
Объяснить…
Что? Пока что сам Джеймс ничего не понимал. Он помнил тот огненный песок, который лился рекой через горло, помнил, как огромные куски раскаленной стали перекатывались внутри живота, проверяя его на прочность, ища выход. Он помнил и последний крик, крик на грани безумия. Приказ издать его уже отдавал не разум, а инстинкты. Помнил… Но как он попал в камеру, которая не использовалась… Сколько этот врач сказал? Семь лет? Ну, теперь остается только ждать, когда придут отпечатки пальцев, а потом они узнают, кто он и что сделал… А после недолгого лечения его отправят обратно – за решетку.
Прошел день. К нему в комнату периодически приходили медсестры и меняли капельницу, давали какие-то пилюли, предлагая запить до смешного малым количеством воды. Говорили, что при обезвоживании много пить нельзя. Да что они знают! Чувствовали ли они когда-нибудь, как сгорает горло изнутри, а ты ничего не можешь сделать.… Даже кричать. Джемс предпочитал ничего не говорить. Поначалу просто не мог, а сейчас решил, что болтать незачем. Он отлично понимает, что сразу отправится обратно в тюрьму. Время тянулось как жвачка, нагреваемая июльским солнцем.
Однажды вечером дверь скрипнула.
– Добрый вечер!
Это был доктор Ричард. Врач медленно подошел к койке и сел на стул.
– В рапорте, который мы получили по нашим каналам, говорится, что такого человека, как вы, нет.
Нет? – Оказалось все еще только начинается … Что значит нет?
– Мы запросили медицинские и другие учреждения, но нигде о вас нет никакой информации. Чтобы не поднимать шумиху, мы это, конечно, тоже делали через свои каналы. Вы ведь понимаете, что может начаться, если журналисты узнают, что у нас появился человек, которого нет ни в одной базе.