– Нет, папа, нет! – плакала девочка. А я, лежа на земле в центральном парке города мира людей, все еще не верил, что первый помощник Правителя Туврона, Первый генерал, Великий маг огня умер. Умер, спасая меня от смерти.
Глава 4
Воспоминания исчезли внезапно, как будто фильм закончился, оставив после себя горький осадок. Рада лежала с закрытыми глазами, а я продолжал тихо напевать старинную песню, название которой я не помнил, а слов все еще не понимал.
– Остановись, – услышал тихий, едва различимый шепот рысенка.
Замолчал. Силы к Раде начали возвращать, но она все еще была слаба, как котенок.
– Не нравится песня? – прошептал я, отводя прядку волос с лица Рады.
Она продолжала неподвижно лежать, только глаза открыла и, с трудом повернув голову, посмотрела на меня.
– Песня? – переспросила она хриплым шепотом, – Ты не знаешь, что поешь. Поэтому, лучше перестань.
– А ты понимаешь слова песни? – спросил я.
– Глупый, – выдохнула она, – Это не песня.
– А что это тогда? – удивился я. По мне, так вполне похожа не колыбельную.
Рада промолчала. Понял, что говорить ей крайне трудно. Все силы уходили на разговор со мной.
– Тихо, тихо, – ласково проговорил я, обнимая Раду. Взгляд блуждал по ее лицу, задерживаясь на каждой черточке. Я как будто увидел ее вновь. Как будто и не было пятнадцати лет разлуки. Как будто мы все это время провели вместе. Вместе росли, проказничали, познавали магию и учились ею пользоваться. Ругались, мирились… Взгляд задержался на губах рысенка. Женились? Мы женаты. Женаты!
Не оглядываясь и не анализируя свои действия, наклонил голову ближе. Коснулся губ Рады. Закрыл глаза. Увидел, как моя энергия стремительно окутывает Раду. Сияние рысенка начало приобретать прежний оттенок. Золото искрилось, переливалось.
– И как я сразу не догадался? – проворчал я, вновь припадая к ее губам. На этот раз поцелуй не был нежным, скорее властным, страстным, обещающим.
Душа как будто отделилась от тела. Прозрачный, почти не видимый глазу человека ястреб медленно кружился над домом. Иногда хрупкая эфемерная птица подлетала к окну, но сил не хватало зацепиться когтями за карниз или постучать клювом в стекло. На кровати в комнате лежала хрупкая девушка. Рядом с ней сидел парень. Короткая стрижка, взъерошенные волосы. Парень с мукой в глазах смотрел на тело девушки, безвольно лежавшее поверх покрывала.
– Что мне делать? – шептал он с мукой в голосе. Он не знал ответа на свой вопрос. Был уверен в одном, нужно действовать, сделать хоть что-то. Вот только что? Встав у кровати на колени, парень прикоснулся рукой к ладони девушки.
– Я уже ничего не понимаю в этом мире, – вдруг начал тихо говорить парень, – Но я чувствую тебя. Ты у меня в голове. Может быть это безумие, но это так. Раньше я этого не понимал. Не понимал своих чувств. А теперь я все знаю. Чувствую.
Девушка лежала без сознания, но в месте соприкосновения рук молодых людей кожа девушки начала приобретать золотистый цвет. Но парень этого не видел, продолжая всматриваться в лицо Танииды.
Придвинулся ближе, отвел прядь волос. Коснулся губами прохладного лба. Почувствовал, как кожа становится теплой. Не останавливаясь, начал покрывать поцелуями лицо девушки. Задержался на губах. Робкий, нежный поцелуй перерастал в глубокий и страстный. Руки зарылись в волосы, сминая, сжимая в пригоршни каштановые пряди. Чувства, подобно смерчу вырвались наружу, возвращая к жизни, исцеляя.
Ястреб набирал скорость, кружил над домом. Крылья расправлялись, движения становились плавными, уверенными. Внезапно птица стремительно начала падать вниз, замерла у окна. Сильный, уверенный удар по стеклу и ястреб проник в комнату, завис над девушкой, которую страстно целовал парень. Взмах крыльев. Смерч, поднявшийся в центре комнаты, закружил бумаги, одежду, вещи. Сильные взмахи крыльев. Хлопок. Вспышка яркого света. Тишина. Глубокий, немного хриплый вздох. Парень замер, отодвинувшись всего на миллиметр от лица девушки. Ястреб исчез. Вместо него осталось только одно единственное перо темно-коричневого цвета. Перышко парило в воздухе, кружась и медленно опускаясь на молодого человека. Перо легло на плечо Бориса, мгновенно растворяясь на загорелой коже. Все внимание парня было приковано к девушке. Таня, с трудом разлепив свинцовые веки, посмотрела на Борислава.