— Сегодня, как обычно, элапсируем на три часа, верно? — тем временем заливался соловьём его хён, прокручивая в руках неизменный чёрный платок и усиленно создавая видимость того, что у него есть выбор.
Видимо, убийство приспешников какой-то фанатичной дамы в системе координат хранителей не считалось проявлением лояльности: ему всё так же завязывали глаза по дороге к хронографу, и он всё так же не допускался до каких-либо мало-мальски важных дел, коротая большую часть времени в удушающей неизвестности 1949-ого года, лениво делая домашку, некоторые задания из которой даже не сверишь с интернетом.
— Кстати, ты же не возражаешь, если Юнги побудет с тобой? — увидев донельзя удивлённое выражение лица младшего, Шиндон, решив, что он расстроен, удручённо продолжил: — Мне правда жаль, что так получилось, но ввиду недопустимости столкновения вас самих же с вами в прошлом, а также существующей возможности встречи с другими путешественниками, которые будут после вас, было бы рациональней отправлять тебя и Юнги в одно и то же время во избежание казусов… Но если вы совсем не поладили, я могу…
— Нет, что ты! — помахал руками Чимин, боясь, что мужчина мог передумать. — Мы тогда уладили всё, что хотели. Ну, знаешь, совместное убийство как-то даже сплочает…
— Ах, то есть ты не против? — с заметным облегчением уточнил Шиндон. — Тогда надевай платок и не забудь про учебники: Мин Юнги — довольно эрудированный юноша, и это вполне можно использовать в своих целях, — последнюю часть фразы Чимин старательно проигнорировал, как и неоднозначное подмигивание и до отвратительного понимающее выражение лица, возникшее при его, пожалуй, даже слишком бурной реакции на новость о совместной элапсации.
— Не знаю, актуальна ли эта информация, — начал Шиндон, аккуратно затягивая платок на чужом лице — за две недели он научился делать это филигранно, — но я нахожу нужным сообщить, что отношения с путешественником во времени — абсолютно безнадёжная, заранее обречённая на провал затея. Иногда они могут быть до чёртиков очаровательными, но прежде, чем падать в их объятия, важно помнить, что вы живёте в разных эпохах, разделённые пропастью в несколько сотен лет. Сначала это не будет казаться проблемой, но потом, когда обуявшая страсть немного спадёт, вам обоим внезапно станет ясно, что максимум только зародившихся отношений — часа четыре на ежедневную элапсацию, и проблема коммуникаций не решится даже перепиской, потому что ни в одном времени прогресс не дошёл до того, чтобы чатиться с людьми из прошлого.
Одновременно с этим они начали движение, и Чимин, который, вообще-то, не страдал манией влюбляться в первых встречных, а тем более с Юнги никаких отношений не планировал, всё равно почувствовал какую-то необъяснимую тоску. Известный психологический трюк: представьте блюдо, которое вы не едите, а потом подумайте о том, что вам запрещено его есть навсегда — нет-нет, да хоть лёгкий укол необратимости прийдётся на протестующее естество.
— Даже и не думал, — поспешно открестился Чимин, слыша со стороны скептическое хмыкание и лёгкий смешок. — Да и вообще, хён, почему ты говоришь с таким знанием дела? Неужели у тебя была интрижка с кем-то из будущего?
— Нет, — как-то слишком быстро ответил Шиндон. — Просто что-то подсказывает мне, что так оно и есть.
… Чимин предпочёл сделать вид, что поверил.
***
Продрать глаза он смог лишь в полюбившемся хранителям 1949-ом: насколько помнил Чимин из школьного курса истории, это где-то после раскола Кореи на Северную и Южную, но ещё до Корейской войны*. На первый взгляд обстановка внутри подвала была абсолютно такой же, как и когда он покинул это место в прошлый раз — ещё бы, ведь его переместили на пять минут вперёд от того времени, что ознаменовало конец его элапсации вчера. Как оказалось, столкновение с самим собой в прошлом более, чем возможно, и после ужасающей истории некого Намджуна, который однажды был вынужден три часа элапсировать в помещении с самим собой, но на три года младше, хранители учли этот опыт и начали кропотливо записывать каждое путешествие в специальные журналы. Иными словами — грёбанная бюрократия правит миром, даже если этот мир принадлежит супер тайной ложе.
Кстати о небольших изменениях в интерьере, ростом примерно 180 сантиметров*: Юнги оказался на месте раньше него, дай Бог, чтобы не в целях «безопасности», и прямо сейчас, вальяжно развалившись на симпатичном зелёном диванчике посреди подвала, лениво скользил взглядом по какой-то тонкой прямоугольной конструкции, смутно напоминающей современный планшет. Парень изредка позёвывал, периодически зарываясь рукой в волосы, и в целом выглядел до того уютно и по-домашнему, что Чимин аж залюбовался.
На нём опять красовалась какая-то вычурная одежда будущего: широкие штаны серо-голубого цвета, серая футболка-бронежилет с какими-то невероятно-огромными рукавами, и единственное, абсолютно привычное и понятное — носки, идеально сочетающиеся со штанами, имеющие какой-то даже больше небесный оттенок.
К сожалению, Чимин был настолько поглощён жадным разглядыванием альфы, что не заметил, как тот отложил свой футуристический планшет и поднял на него взгляд, весело фыркая:
— Я тебе не мешаю?
— Что это за штука? — лучшая защита — перевод стрелок, и омега внаглую использовал эту непреложную истину, осторожно указывая пальцем на неведомую вещицу.
К тому же, его ложь таковой, фактически, и не являлась — ему действительно было любопытно, а в последнюю их встречу удалось узнать о будущем всё, да ничего.
— Ах, это? — альфа повертел в руках непонятный объект. — Так в наше время выглядят журналы.
— Журналы?! — удивлённо округлил глаза Чимин. — Да это больше похоже на супер технологичный планшет! Даже представить себе не могу, во что влетит чрезмерная любовь к сводкам новостей.
— Ты не берёшь во внимание тот факт, что мир через двести лет — абсолютно другой мир, и рассчитываешь, исходя из ресурсов, которые у вас есть сейчас. Мы же изгадили Землю, как могли, и перекинулись на космос — в статье как раз сказано, что учёные после успешных находок на Марсе принялись за освоение других небесных тел. Фактически, наше общество — космические мародёры, и залежи ресурсов сделали нас расхлябанными. Ты удивишься, но такие журналы в нашем мире стоят меньше тысячи вон, разумеется, по новому курсу доллара.
— Вау, — Чимин, до этого с интересом слушавший альфу, поражённо вздохнул. — Могу себе представить, как у вас выглядит реальная техника, если это — всего лишь журнал.
Юнги, ухмыльнувшись, наклонился куда-то вниз, поднимая с пола чёрную сумку с кучей молний-застёжек, которую Чимин, поглощённый новой информацией, заметил только сейчас. Немного покопавшись внутри, альфа достал на свет божий какой-то маленький шарик, переливающийся в приглушённом освещении подвала. Буквально секунды Чимин пытался прикинуть, что это и как его использовать, но потом быстро сдался, резонно рассудив, что, стоит чуть-чуть подождать, и ему и так всё расскажут. Какое-то время шарик в руках Юнги оставался неподвижным, но потом, будто по щелчку, некий механизм внутри него раскрутился, и шарик, как проектор, отобразил довольно большую голограмму чего-то, смутно напоминающего рабочий стол.
— Это, собственно, портативный компьютер нашего времени. С телефонами и планшетами ровно всё то же самое, разница только в размере отображаемой голограммы, — пояснил Юнги, позволяя юному исследователю, проснувшемуся в Чимине, ощупать новый для него предмет со всех сторон. — На самом деле, эта штуковина появится не так уж и нескоро; возможно, ты даже до этого доживёшь.