А вот вы Колю Огневенко прежде знали? Нет? Парень трудовой! В тоннелях с первого дня. Три года под землей — это кое-что значит. Когда на экскаваторе Колина смена — вопросов нет. Ни разу ни он, ни его ребята не пищали. А ведь Коля и на «отказ» налетел. Что это такое? А это заряд, поставленный бурильщиками и отказавший при взрыве. Другие заряды взорвались, а он остался. Когда потом экскаватор убирает породу и задевает его ковшом, тут он, проклятый, не отказывает… Пугливый после этого второй раз в тоннель не идет. У Коли «отказ» был. Рвануло здорово. Но Коля отработал и вторую смену. А как-то было у нас плохо с вентиляцией. Это при здешней-то жаре, представляете? Тошнота, боли, обмороки. И Колю тоже в больницу увозили. Но никогда он не жаловался.
Ну и конечно, Вася Сердюков… А, вы даже писали о нем? Да, тот самый, из знаменитой бригады Коваленко, что на все Жигули гремела. И сам Коваленко был здесь, в Асуане, погиб нелепо по дороге домой, в отпуск… Так вот, Сердюков Вася. Он у нас почти четыре года. Приехал такой незаметный… Год незаметный, два незаметный. А как стали подсчитывать, кто что наработал, стал заметным. И даже очень. Громких речей на собраниях не держал, но, когда кубометры его прикинули, ахнули. Экскаваторщик экстра-класс! Так и идет у нас первым на всей стройке.
Тут вошел Николай Александрович Малышев, главный инженер проекта Асуанского гидроузла. Я пытался расспрашивать его, но Николай Александрович отмахивался:
— Ой, слушайте, в другой раз! Да и рассказывать особенно не о чем. О проекте вы, наверное, все знаете, а его генеральная проверка через два дня, уж потерпите как-нибудь!
Я знал, что первый проект гидроузла составила английская фирма «Александр Гибб и партнеры», солидная фирма, основатель которой был членом Королевского общества, соответствующего нашей Академии наук. Фирма составила хороший проект.
Но нашлась еще более знаменитая фирма: «Гидропроект». Проект, составленный советским институтом под руководством Малышева, международная комиссия признала наилучшим. Помимо многих чисто технических преимуществ, он позволял построить гидроузел гораздо экономнее, сберечь республике много денег.
Выписки о великой стройке Асуана из моих блокнотов хоть бульдозером выгребай: цифры, цифры, цифры… Их множество. Они неопровержимо доказывают, что стройка на Ниле — «самая»… Например, самая механизированная в Азии и в Африке, самая большая стройка, возводимая с помощью иностранного государства, самая выгодная из гидротехнических строек в мире — все затраты на нее полностью окупятся в первые же годы.
А объем работ под Асуаном? Великая плотина — семнадцать пирамид Хеопса! Она поднимается на сто одиннадцать метров, в основании будет шириной почти в километр.
За ней возникнет первое искусственное море Египта. Оно протянется в глубь Африки на пятьсот километров от плотины, и в нем для работы турбин и орошения полей человек будет держать огромный запас воды, большая часть которой прежде во время паводка стекала в Средиземное море. Это водохранилище «Наср», море Победы, станет одним из величайших искусственных водоемов планеты.
Гидростанция при плотине втрое увеличит в стране выработку энергии. Цифры, цифры, цифры… А Николай Александрович Малышев говорит:
— Знаете, что в этой стройке самое главное? То, что от нее в выигрыше весь народ. Не жители какого-нибудь одного района, а именно весь народ. Для одних — это земля, для других — энергия, для третьих — обеспеченность работой, для четвертых — конец наводнениям, для пятых… Впрочем, вы, наверное, сами все знаете. Весь народ в выигрыше. Это главное, а не семнадцать пирамид Хеопса!
…Ночь на 14 мая 1964 года не принесла прохлады. Молодому месяцу полагалось показывать людям только яркий серп, но в поразительно ясном небе просвечивал весь лунный лик.
Спутница Земли недолго смотрела на то, что делают люди с Нилом, и ушла за гребни темных холмов Нубийской пустыни. Нил не освежал, хотя паруса поздних лодок были наполнены ветром.
Рассвет вспыхнул багровым заревом.
Часть нашей киногруппы выдвинулась на скалы, поближе к перемычке. Стоя у края обрыва, я все же не мог представить, что, хлынув через взорванную перемычку, вода под своей толщей скроет целиком, без остатка, не только тоннели, но и высокую скалу над ними, подберется к серым башням водоприемника, напоминающим бастионы неприступной крепости.
Над этими башнями вокруг пульта с кнопкой укрылись под шатрами многие тысячи гостей. Зрители облепили все остальное, доступное обозрению пространство — и скалы, и дороги, и крыши зданий, и стрелы экскаваторов, и даже столбы, хотя, по-моему, продержаться на них до полного поджаривания на солнце можно было не более десяти минут.