— Придется обдумать ваше предложение. — Доктор поднялся с кресла. — Буду звонить вам завтра утром до десяти.
С балкона мне была видна удалявшаяся широкая спина. Доктор не обернулся, не помахал рукой. Он шел по солнцепеку размеренно, солидно, без спешки…
Еще по дороге в Каир я мечтал о знающем, опытном спутнике, который помог бы освоиться в незнакомом арабском мире. Дни летели, а он не появлялся.
И вот теперь, видимо, сама судьба указала на такого спутника. О, если бы согласился доктор Мавлют Ата Алла, как арабы на свой лад переделали имя научного сотрудника Института народов Азии Академии наук СССР Мавлюты Фазлеевича Гатауллина!
Строго говоря, он не был доктором ни с ударением на первом «о», ни с ударением на втором «о». Однако в Каире, где он находился в длительной командировке, его ученая степень кандидата экономических наук соответствовала докторской, и все называли его доктором.
…Все утро я ждал звонка, даже завтракать не ходил. Наконец в трубке загудел знакомый голос:
— Если не возражаете, давайте поговорим серьезно.
Высокие договаривающиеся стороны при встрече быстро пришли к полному согласию. До поездки по стране мы осматриваем достопримечательности Каира. Вечерами будем просто ходить по улицам, базарам, лавкам, кофейням, мастерским ремесленников, наблюдая, изучая жизнь Каира.
— Великолепно! Отличное начало! Ей-ей, мы увидим массу интересного! — воскликнул я.
— Пиша алла! Если пожелает аллах! Так говорят здесь, — спокойно заметил доктор. — Вы, надеюсь, уже размышляли над маршрутом поездок по Египту? Обсудим его при следующей встрече. А теперь позвольте откланяться.
Конечно, я думал о маршруте еще в Москве и сразу по приезде в Каир, еще до встречи с доктором (я буду и впредь называть его только так, как называли арабы: запомните, пожалуйста, с ударением на втором «о»!), поспешил в Национальный музей. Пробыв там день, покинул его усталым, голодным, сбитым с толку. В блокноте теснились номера залов, сумбурные записи и множество восклицательных знаков. Получилось, что мне совершенно необходимо побывать, хотя бы недолго, и в Луксоре, и в Эдфу, и в Мемфисе, и в Саккаре, и в Абидосе, и, уж конечно, в Амарне.
Но, черт возьми, следовало обуздать жадность! И я до поздней ночи просидел над блокнотом, пытаясь сократить маршрут до разумных пределов.
О том, что было задолго до пирамид, когда нынешние пустыни еще радовали пышной зеленью трав, воздух не был так сух и горяч, как в наши дни, и в заболоченной нильской долине, в лесах тамариска, акаций, финиковых пальм бродили слоны, жирафы, антилопы, рассказывали музейные витрины с обломками орудий из кремня. Там же были экспонаты «веков полированного камня», когда стали иссыхать степи, а наступление пустынь заставило человека около десяти тысяч лет назад перебраться в долину Нила и поразмыслить о пользе орошения.
Но не мне, дилетанту, путешествовать по местам, где археологи ищут и находят памятники додинастического периода, в конце которого страна делилась на Верхний Египет и Нижний Египет, а те, в свою очередь, на небольшие княжества — номы.
Да, начать придется, должно быть, с тех мест, которые связаны с Ранним царством, когда из дали времен смутно вырисовываются фигуры царей первых двух династий. Третья династия открыла уже эпоху Древнего царства, эпоху пирамид Саккары и Гизы, а уже давно известно, что каждый гость Египта либо сначала идет в музей, а потом отправляется к пирамидам, либо, прокалившись у пирамид, спешит в прохладные музейные залы.
Так было и со мной.
На второй или третий день моей каирской жизни Петр Иванович Егоров, корреспондент ТАСС, повез меня по ночному городу.
Он сам сел за руль.
Водить машину в Каире может человек, обладающий железными нервами и быстрой реакцией. Он должен быть готовым ко всяким неожиданностям. Главное требование, которое предъявляет ему каирская улица, примерно таково: «Выбрось, парень, из головы всякие там правила движения, поскольку никто из пешеходов, никто из водителей встречных, обгоняющих или пересекающих улицу машин все равно их не соблюдает. Если ты, наивно полагая, что по правилам тебя могут обгонять только слева, потеряешь бдительность, то, возможно, аллаху будет угодно сделать тебя жертвой уличного происшествия. В общем, будь готов ко всему и почаще проверяй тормоза!»
Петр Иванович, впившись в руль, утратил на некоторое время дар речи. Малодушно боясь за жизнь, я не пытался отвлекать его расспросами о том, куда мы мчимся.
Машина перенеслась по мосту через Нил, выскочила на загородное шоссе, потом повернула влево и остановилась, как показалось, в открытом поле или пустыне. Петр Иванович с торжеством посмотрел на меня, и в его взгляде был вопрос: «Чего же вы молчите?» Я поспешил с комплиментами по поводу его действительно мастерской езды.