Хорошо, допустим, неведомые грабители унесли сокровища Хеопса. Но зачем понадобилось похищать и тащить по узким галереям внутри пирамиды тяжелую гранитную крышку саркофага, следов которой так и не удалось найти? Почему строители в свое время не опустили громадные каменные заслонки, которые надежно закрыли бы вход в зал погребальной камеры? Каково назначение второй камеры внутри пирамиды, условно называемой «комнатой царицы»?
Не так давно выяснено, что некоторые египетские фараоны строили два и даже три «дома вечности». Похоже, что, помимо настоящих, сооружались еще и кенотафы, или ложные гробницы. Почему? Для чего?
Вот точка зрения ряда египтологов. В древнем, дофараоновом Египте существовал обычай умерщвления одряхлевших вождей. Этот обычай во времена фараонов превратился в обряд «хеб-сед», когда «убивалась» статуя фараона, а сам он считался как бы вновь рожденным и полным сил. «Хеб-сед» впервые справлялся после того, как фараон просидел на троне тридцать лет. Так, может быть, кенотаф, ложная гробница, как раз и была нужна для ложных мумий лжеубитых фараонов?
«Если верить Геродоту, то Хеопс строил пирамиду 30 лет, значит, он должен был дожить до «хеб-седа», а может быть, и праздновать его дважды. Стало быть, у него могло быть два кенотафа, то есть один — «комната царицы», а второй — большая верхняя камера. В кенотаф никаких сокровищ не помещали. И тогда становится объяснимым, почему здесь нет следов ограблений и почему не опущены каменные заслонки.
Если это так, то был ли вообще кто-либо похоронен в самой грандиозной из египетских пирамид?
А может быть, когда-нибудь найдут другую гробницу Хеопса. Будущие раскопки, возможно, дадут ответ на этот вопрос».
Это выписано из работы египтолога Р. И. Рубинштейн «Загадки пирамид». Предположение, что великая пирамида, сооружением которой Хеопс основательно истощал силы целой страны, не стала даже местом укрытия его праха, потрясает, кажется невероятным, и не все согласны с ним. Но, как мне представляется, в его пользу говорит и упоминание в арабских преданиях о находке людьми аль-Мамуна статуи, похожей на человека: не была ли она лжемумией Хеопса?
Мысль ученых не стоит на месте, и, видимо, еще преждевременно говорить о разгадке всех тайн величайших из пирамид!
В новейших исследованиях работа «муравьев» аль-Мамуна, долгие месяцы долбивших камень, поручена элементарным частицам, мю-мезонам. Известно свойство этих частиц — терять часть энергии при прохождении через различные вещества. Если в толще пирамид окажутся до той поры не известные пустоты погребальных камер, чувствительные приборы, возможно, обнаружат их.
Когда я впервые был у пирамид, их сосед, сфинкс, хранил молчание. Его обезображенное лицо оставалось загадочным и непроницаемым.
Потом сфинкс заговорил, да еще как! Он выбрал для разговоров начало ночи, когда тьма окутывает пустыню. Громоподобным голосом, который слушают тысячи туристов, сфинкс повествует о тысячелетиях, прошедших перед его глазами. Он говорит о Геродоте, впервые назвавшем его сфинксом, о строителях пирамид, о мире, который боится времени, и о времени, которое боится пирамид.
«В сущности, я не имею ничего общего со странным мифологическим существом, — откровенничает сфинкс. — Я человек. Правда, этому трудно поверить при первом взгляде на мое обезображенное лицо. Но ведь было время, когда люди превратили меня в мишень для пушек. А эти отвратительные ветры пустыни! Они всегда причиняли мне беспокойство и даже заносили меня песком до самой головы. Лишь несколько десятилетий назад меня откопали полностью и, я надеюсь, навсегда. Теперь вы можете видеть мое львиное туловище с гигантскими лапами».
В эти минуты лучи прожекторов, которые освещали голову сфинкса, выхватывают из тьмы всю его фигуру.
«В Древнем Египте лев был символом силы, и потому фараоны любили изображать себя вот в таком виде, — продолжает сфинкс. — Моя голова, служившая загадкой для многих поколений, — это всего лишь изображение головы фараона Хефрена. Он велел вырубить меня из целой скалы диорита. Долгие тысячелетия маленькие фигурки людей, толпясь у моих ног, смотрели на меня, как на стража пирамид. Древние египтяне почитали во мне бога Солнца и потому называли меня Гармахис. Позднее арабы совершенно несправедливо назвали меня Абу эль-Холь — отцом страха.
Я не мог защититься от всяческой таинственной мистики, которой наделили меня люди в фильмах и романах. Поэтому я особенно рад, что теперь в моем распоряжении новейшее радиооборудование и в звукосветовом представлении, которое вы видите теперь, я могу на разных языках поведать, что было со мной и с моим «городом мертвых» за четыре с половиной тысячи лет».