В следующей пещере — Эхнатон на колеснице. Он во главе воинства маленьких фигурок. Изображение очень живое, полное движения. У лошадей, запряженных в колесницу фараона, сохранились голубые украшения гривы.
А изображение солнца над фараоном изуродовано: остались лучи, само же светило выщерблено с немалым усердием. Это, конечно, постарались жрецы Амон-Ра, уничтожавшие все следы культа Атона.
Еще пещера — и снова встреча с Нефертити. Она стоит за спиной Эхнатона, но фигура ее символически не уменьшена против фигуры фараона. Оба в лучах солнца. Оба обращены к Атону, изображение которого на этот раз уцелело.
За царственной четой склонились перед божественным светилом люди, много людей.
Мы переходим из пещеры в пещеру, звякают ключи. Глаза, привыкая к полутьме, различают картины празднеств и богослужений, дворцы и храмы, сцены из семейной жизни фараона и его приближенных.
Все устали, еле волочат ноги, а ведь пещер-гробниц свыше двух десятков. Проводники отказываются идти к последним, расположенным в стороне. Начинаем спуск. Желтые горы, желтые пески, ослики, понуро стоящие у подножия. А там, ближе к Нилу, был город Солнца.
По его границам фараон приказал выбить на стелах памятные надписи. Иероглифы рассказывали, что место для города выбрано фараоном по воле Атона, что в городе будет дворец Атона, что фараон хочет, чтобы его усыпальница была в горах над городом и чтобы там же было сотворено погребение «великой жены царя Нефертити».
Некоторые из этих памятных стел сохранились до наших дней.
Но сам город Солнца исчез. В начале прошлого столетия, говорят, путешественники могли по отдельным руинам различать его планировку, однако позднее жители окрестных селений растащили все, что казалось им пригодным для постройки хижин.
Город исчез с лица земли, но пришло время, когда археологи добрались до того, что оставалось скрытым под землей. Мы знаем теперь, где были главные дворцы и храмы. Они не поражали величиной и монументальностью — их строили слишком поспешно, большей частью из кирпича-сырца. Но зато сколько было в них прекрасных росписей, передающих дыхание и краски самой жизни!
Здесь же нашли поистине бесценный для науки клад: множество покрытых клинописью глиняных дощечек, оказавшихся дипломатическим архивом Эхнатона, который вел обширную переписку с ассирийскими, вавилонскими, хеттскими царями.
По раскаленной равнине мы возвращаемся туда, где был город. Бродим меж отрытых из-под слоя песка фундаментов. Они слежались, окаменели. Они ничего не говорят мне, я не понимаю их немой речи. Мои познания в археологии слишком ничтожны, чтобы воображение могло воздвигнуть на этих фундаментах стены домов и храмов.
Я хочу лишь знать, где нашли «ее».
— Вон там, где была мастерская скульпторов, — показывает проводник. — Нашли перед первой мировой войной и увезли в Германию.
«Ее» — это знаменитую скульптурную головку Нефертити. Немецкие археологи, нарушив закон, тайно вывезли находку за пределы страны. Говорят, скульптуру ловко скрыли под слоем гипса. Чиновник, проверявший, что вывозят археологи, принял аляповатую глыбу за грубую подделку, которую подсунули доверчивым немцам его соотечественники.
Мало на свете ценителей искусства, которым была бы незнакома головка Нефертити. Может быть, выразительнее всего сказал о ней археолог, первым увидевший ее: «Описывать бесцельно. Нужно смотреть!»
И сотни миллионов людей смотрят и не насмотрятся на творение гениального скульптора, почти три с половиной тысячелетия назад сумевшего передать куску сероватого известняка теплоту, обаяние и женственность царицы города Солнца.
Я думал, что увижу ряды саркофагов, поднятых на высокие постаменты. Мрамор, роскошные барельефы, великолепные украшения…
Но выцветшие светло-коричневые покрывала лежали в «зале мумий» на возвышениях, которые правильнее было бы назвать витринами.
Мумиям, сказали нам, нужна постоянная температура и покой: ведь внутри гробниц время и движение останавливали свой бег. Кроме того, зал стал усыпальницей людей царской крови, и шумный поток посетителей оскорблял бы их память. Наконец, не у всех выдерживают нервы: ведь мумия — не бесстрастный памятник истории, а человеческий труп, пусть необычный, но труп. Поэтому только часть мумий выставлена в Западной галерее, доступной публике. Остальные — здесь.