— Нет, Дима. Я же не знаю, может, там герметичность нужна, еще чего-нибудь особенное, хотя… — Игорь было заколебался под напором Квеста, но привычка к дисциплине взяла свое. — Нет. Порвем прокладку, испортим прибор! Потерпи до Форта, там спокойно посмотрим…
— Какие прокладки! — рявкнул на них Донцов. — Вы еще клип тут начните снимать… Костер они палить удумали! Ты, Квест, соображай! А если вертолет вернется? Когда они должны забирать этих «чистильщиков», а? Их ведь искать будут и сюда прилетят обязательно! Уходить нужно. Самое время — скоро темнеть начнет!
Он сделал несколько нервных шагов вперед-назад по берегу и добавил уже спокойно:
— В темноте и пойдем — в пожарном порядке, резво — чтобы успеть до рассвета лагерь поставить… На плато мы будем как мишени на стенде для стрельбы, не спрячешься! А еще все упаковать надо! Арбайт!
С доводами бывшего опера нельзя было не согласиться.
Через четыре часа группа в последний раз присела у рюкзаков — на дорожку, готовая к тяжелому подъему — самому муторному этапу обратной и, судя по всему, не легкой дороги. После упаковки вновь приобретенного имущества стало понятно, что комфортные условия путешествия по плато уже не повторятся. Мало того, пришлось оставить в тайнике на Аяне свою проверенную палатку и всю посуду, кроме чайника. После этого Андрей Донцов объявил время последней сигареты — дальнейшее промедление на этом месте было просто опасным. Димка Квест достал по столь торжественному случаю три роскошные сигары (ретроград Игорь упорно смолил старую ирландскую, обкусанную до неприличия трубку из бриара) и напоследок тихо спросил, всех сразу:
— Как думаете, эти, на вертолете — кто такие?
— Не знаю — кто, но летели они подпольно, — Игорь ответил первым, и всем было ясно, что он долго думал над этой тайной. Самый молчаливый из них, он всегда долго и тщательно перепроверял свои догадки и выводы и редко говорил вот так — утверждающе, уверенный в своей правоте.
— Этот Аристарх добирался сюда абсолютно законно, думаю, что все документы у него были в порядке. И все нормы полета соблюдались. А вот Ми-восьмой партизанил…
— Из чего исходишь? — Донцов знал, что Лапина надо подгонять, иначе тот будет тянуть мысль, как свою трубку.
— «Восьмерка» от радаров пряталась. Погранцы на горе Кулгахтах еще год назад станцию поставили. Кулгахтах высоты-то имеет метров семьсот с лишним, но зато — «простреливает» весь Лонтокойский Камень и все плато! А эти ребята летели ущельями да каньонами… Они до конца Аяна летели понизу, от РЛС прятались…
Лапин традиционно помолчал, проверяя мысль.
— Думаю, так они и пошли дальше, на юг по долинкам и ущельям. И еще… Мне показалось, что у вертушки этой стоял впереди конус пассивного радара. У нас в Бригаде на машины такие же системы поставили. В Иркутске начали делать — их куда хочешь можно приспособить… Как антирадар у Донцова, только более мощный. Ну, а кто они, да откуда… Над этим Андрюха с Серегой пусть помозгуют.
— Я у этого последнего всю одежду обшарил, — нехотя буркнул Сержант, — искал бумаги, документы какие-нибудь… Ничего у него в карманах интересного не было, кроме «соболей» в бумажнике. Не шибко богато для современного бандита — штук двести-триста «хвостов»… Из Сибири они, ребята. Это я вам точно говорю!
На гору они поднялись, когда темнота уже стала заполнять гигантскую каменную чашу Аяна. Наверху было посветлее — солнце в это время года еще не заваливается за горизонт на долго. Так, на пару часов. Громада Камня с усмешкой победителя смотрела с востока на согнутые спины ковчегхантеров. «Луноход» на этот раз надежд членов группы не оправдал — не смог вместить весь новый груз.
Мечта пройти по плато налегке не осуществилась, и они пошли, медленно приучая организм к тяжелому режиму ходьбы в горах. Но обратный путь был все-таки чуть полегче. Маршрут уже известный — шли по своим ориентирам и не приходилось плутать по многочисленным ущельям маленьких ледниковых ручейков и бесчисленным распадкам. Восточный ветер постоянно давил мягким напором в набитые битком рюкзаки, подгоняя «частично моторизованный» отряд и сваливался в тянувшийся справа каньон Большого Хонна-Макита.
Через шесть ходовых часов группа остановилась на короткую стоянку для «чая попить». Сообща решили, что ночевать будут сразу после форсирования речки Гулэми-Икэн, а утром продолжат непрерывный марш-бросок — уже до самого Форта.
Шли спокойно, привычным темпом. На речке вода спала, но камни были скользкие и опасные. Андрей Донцов произнес: «Пусть мои ноги лучше будут мокрыми, чем сломанными», — и попер вброд. Никто не отставал, только Игорь на минуту-другую задерживался и быстро сканировал эфир. И тогда они оборачивались, пристально смотрели на юго-восток, с жутковатым азартом ожидая увидеть стремительно приближающуюся к ним черную точку вертолета-убийцы…
Ленка принялась за потрепанную книгу из Игоревой коллекции «загадочного и необъяснимого». Она читала вслух, и ее голос — такой же загадочный и необъяснимый — ощутимо добавлял мистики в освещенное пламенем камина пространство:
— «…По рассказам местных жителей и по сообщениям путешественников, в нем будто бы обитает таинственное чудовище, похожее на реликтового динозавра, которого много раз видели на шотландском озере Лох-Несс. «Якутская Несси»… Не так давно на озере побывала экспедиция газеты «Правда Сибири». Как пишут ее участники, им с помощью эхолота удалось зафиксировать перемещение в толще воды неизвестного крупного животного, напоминающего белуху… Даже из числа специалистов по народам Сибири мало кто знает, что истории о таинственном чудовище, обитающем в водах глубокого озера, распространены в фольклоре эвенов и эвенков — на всем огромном пространстве от правобережья Енисея до Камчатки. Обычно сюжет таков… Зимой кочевники-оленеводы едут на оленьих нартах по льду замерзшего озера. В одном месте они видят, что изо льда торчат огромные рога какого-то животного. Когда они начинают пилить эти рога, чудовище шевелится, лед на озере разламывается и почти все люди погибают…»
Фарида уже сорок минут слушала эти жутковатые истории, как будто смотрела фильм о кошмарных приключениях в тайге. Сначала саркастически комментировала опусы коллег, потом притихла.
Вечернее небо медленно покрывалось россыпью слабых северных звезд. Дождь давно кончился, листва деревьев подсохла и падающие с веток последние капли уже не отвлекали своим легким стуком от главного.
Внезапно чуть скрипнула дверь.
Кот резко вырвался из ее рук и метнулся в темный проем.
Сердце тревожно забилось.
Барсик замер в самой красивой позе — дикое животное, готовое к действию. Место ему не понравилось и он быстро переместился вправо, снова замер. Повел усами-вибриссами, но на больших расстояниях изменений влажности и температуры не поймать. И он превратился в слух. Мозг маленького хищника еще не успел отреагировать сознательно, но уши уже начали двигаться, автономно выбирая нужный пеленг на цель. Звуковые оси пересеклись — мохнатые локаторы замерли… Звук повторился, и Барсик сразу понял, куда перемещается слабый далекий шум.
Если бы умный кот мог говорить и мыслить человеческими понятиями, он бы с удовлетворением констатировал, что узнал самую главную для любого настоящего охотника, от голодной пантеры до летчика-истребителя, информацию — вектор движения объекта, главную характеристику цели. Напряженные глазки, в которых теперь все место занимали широко открывшиеся зрачки, уставились на срез темного каменного гребня.
Зубчатый венец закрывала мрачная тень соседней горы, да и небо уже было почти ночным. Различить контрасты и детали пейзажа в таких условиях, кажется, было не под силу никому. Но… Точка на линии скал чуть сдвинулась, отразив всего нескольких фотонов слабого света звезд. Они мгновенно достигли сверхчувствительной сетчатки кошачьего глаза — и этого оказалось достаточно, чтобы зверь оценил скорость движения. Теперь уже он точно знал — это человек. И, может быть, — Его Человек. Барсик быстро оглянулся.
Позади, в дверях Форта стояли две женщины, смотрели на него — и ничего не делали! Он понял, что они еще ничего не знают, и коротким негромким мявом пригласил этих глупых, совершенно неприспособленных к охоте существ, вслушаться.