Когда Будэ прекращает свой экскурс в историю, Беранже чувствует себя окончательно покоренным. Его обездоленная земля предстает перед ним по-иному.
— Поможете ли вы мне узнать прошлое нашего прекрасного региона?
— Я вам помогу, и, как и я, вы увлечетесь изучением археологии и древних текстов. Задумайтесь над тем, что я вам сказал: ваша приходская церковь была центром города крупнее Каркассоны. Попытайтесь составить исторический очерк о ней… Идите же теперь, и да хранит вас Бог.
— Спасибо за все то, чему вы меня научили. Я прочту книги, которые вы мне одолжите, и вернусь снова, как только смогу.
— Осторожно, Соньер, — говорит Будэ, пока аббат не переступил порог. — Не слишком подставляйте себя под удары республиканцев.
— Я постараюсь, но ничего вам не обещаю, — отвечает, смеясь, Беранже.
— Вот он! Он выходит из дома Будэ, посмотрите на него хорошенько, — шепчет Жюль Илье.
Илья отодвигает занавес и следит глазами за Беранже. У аббата радостный вид. Так это он избранный? Или жертва — все зависит от точки зрения каждого из них. Он красив, у него открытое лицо, атлетическая фигура. Илья не видит зла в этом существе.
— Он чист и хрупок, — шепчет еврей.
— Но что ты еще видишь в нем?
— То, что он нам не подходит. Его хрупкость может сравниться лишь с его буйностью, его чистота — всего лишь отражение его души… Слишком много диких инстинктов сокрыто в этом теле.
— Илья, мой бедный друг! Но именно этим он интересен. Мужчина, которого может подкупить красота женщины, и осознающий, что за золото можно купить красоту женщины, — вот идеал. Мы купим его душу, и он купит то, что желает. Что такое наш мир, если не огромный рынок, где все продается тому, кто больше даст? Я что же, должен вам это объяснять, вам, еврею?
Илья вздрагивает, думая о том, что, несомненно, нет больше ничего невозможного для Жюля, который, уже, вознесясь над человеческими законами, также глубоко окунулся во зло. Чего же хочет Жюль, если не быть властелином ночи и создать мир теней на руинах других миров? Он смотрит, как Беранже исчезает в конце улицы, этот мужчина, избранный ими, чтобы привести их к раскрытию тайны.
— Вы осознаете роль, которую вам предстоит сыграть, не правда ли?
— Да, — отвечает Илья, думая о тех громадных усилиях, которые ему предстоит приложить, чтобы противостоять иоаннитам и амбициям монастыря.
— Вам надо стать его другом, нужно будет изгнать всякую мысль о грехе из его головы и приподнять завесу над его предназначением. В особенности, вам предстоит стереть всю злобу, которую он питает по отношению к республиканцам. Министр по делам вероисповеданий может отстранить его от обязанностей, если он будет продолжать кричать о своей приверженности монархии. И тогда он нам станет совершенно бесполезен. Он должен остаться именно в Ренн-ле-Шато и никогда его не покидать.
— Я буду действовать в соответствии с установленным планом.
— Мы добьемся успеха, Илья, мы добьемся успеха. Завтра же мы отправимся в Париж и продолжим наши исследования родословных семей того периода, когда Франция называлась Остразией, потом вы вернетесь сюда и с помощью вам известно кого попытаетесь поближе подобраться к Соньеру.
Глава 4
Ренн-ле-Шато, 10 октября 1885 года.
Кюре собирается произнести проповедь. В церкви святой Марии Магдалины все жители деревни жалко ютятся на скамьях, стоящих в величественной глубине сумрачного нефа, закутавшись во влажные складки своих дождевиков. И дождь, прокладывающий себе дорогу через сверкающие прорехи в крыше, стучит по их взлохмаченным шевелюрам. Они ждут с опаской, опустив глаза к полу. Неделей раньше, во время первого тура выборов, Беранже проявил неслыханную резкость в своей речи против республиканцев, которые разделились, предложив два списка: один умеренный, другой радикальный, где фигурируют социалисты. Он умолял прихожан голосовать за третий список, список консерваторов, и его призыв, казалось, был услышан повсеместно, так как они получили сто семьдесят шесть кресел против ста двадцати семи у республиканцев[7]. Однако он опасается «республиканской дисциплины», подписанных между двумя турами соглашений и шумихи вокруг ставленника от радикалов — генерала Буланже. У него ограниченное доверие к крестьянам. Всю неделю он сталкивался с группировками мэра, которые занимались пропагандой в полях, на дорогах, у придорожных распятий, иногда даже на церковной паперти. Он наносил им ответный удар при помощи женщин и стариков, неся слово Божье в дома, птичьи дворы и к фонтанам. И когда обе группировки сталкивались перед замком, они бегло оценивали друг друга взглядами, как будто пытались узнать, чего стоит противник. Как если бы он ничего не стоил.
7
В конечном итоге республиканцы победят во время второго тура и займут 383 кресла против 201 у консерваторов.