Б у д р и с. Ты? Какие же это у тебя требования?
К а р о л и с. Прежде всего я хочу, чтобы меня не считали здесь преступником только за то, что я стал музыкантом. Мне трудно было выносить это в течение трех прошедших лет. Теперь, когда я вернулся, — еще труднее.
Б у д р и с. Хочешь, значит, чтобы я примирился с твоей музыкой?
К а р о л и с. Да, отец.
Б у д р и с. Нет. На это я никогда не соглашусь.
М а т ь Б у д р и с а. Уж не хочешь ли, внук, получать деньги на эту свою блажь?
Б у д р е н е. Мы бы должны помочь ему учиться, матушка.
Б у д р и с. Денег на занятия музыкой у меня нет.
К а р о л и с. Я и не прошу денег, отец.
Б у д р и с. Чего же тебе надо?
К а р о л и с. Я только прошу тебя: будь мне отцом.
Б у д р и с. Так-так… И это все твои требования?
К а р о л и с. Нет.
Б у д р и с. Что же еще?
К а р о л и с. Надо восстановить справедливость в этом деле с Кибартасом.
М а т ь Б у д р и с а. Какую такую «справедливость»?
К а р о л и с. Вернуть Кибартасу землю.
М а т ь Б у д р и с а. Что ты сказал?
К а р о л и с. Землю вернуть.
Б у д р и с. Землю я не отдам. И требую, чтоб об этом больше не было разговоров.
К а р о л и с. Тогда, отец, если что… Я не смогу отказаться от ваших и своих обещаний.
Б у д р и с. Ты думаешь — там… в суде?
Б у д р е н е. Каролис, сынок, что ты?
К а р о л и с. Пойми меня, мама. Три года назад я заверил этого человека за отца и за себя, что его не обманут. Пока я отсутствовал, вышло наоборот. У него все отняли. Что же я должен делать? Оставаться в стороне я не могу.
Б у д р е н е. О каком суде вы говорите?
М а т ь Б у д р и с а (подняв свою палку). Отними-ка у меня эту палку! Скажи суду, чтобы отняли! Моя палка! Никто у меня ее не отнимет!
Б у д р и с. Надеюсь все-таки, что ты не выступишь против меня?
Каролис молчит.
Отвечай. Я хочу знать. Осмелишься или нет?
К а р о л и с. Сначала ответьте мне: зачем вы отнимаете землю у этих людей? Зачем добивались, чтобы пошла она с молотка, зачем покупали ее?
Б у д р и с. А что я должен был делать, если они не вылезают из долгов? Не мне, так другим досталась бы.
К а р о л и с. Боюсь, что корни тут глубже, чем я думал.
Б у д р и с. Я сделал то, что я должен был сделать. И ты выбрось из головы эти свои проклятые мысли, не гневи господа и порядочных людей! Не может сын свидетельствовать против отца.
Тягостное молчание.
Б у д р е н е. Сыночек, ты что-то нехорошее задумал…
К а р о л и с (горячо). Почему нехорошее, мама? Мой отец творит такую несправедливость, а я должен соглашаться? Если бы я сделал это, кем бы я после этого стал? Разве мог бы я прямо смотреть тебе и людям в глаза? Пойми меня, мама.
Б у д р е н е. Я понимаю тебя, сынок… Но ведь суд?.. Неужто вы и впрямь дойдете до суда?!
К а р о л и с. Ах, мама…
Молчание.
Б у д р и с. Теперь я знаю, что надо делать.
Б у д р е н е. Что?
Б у д р и с. Потребовать у судебного пристава, чтобы он как можно скорее выселил Кибартаса. Пока этот тип рядом, покоя не жди — он все время будет подзуживать Каролиса.
К а р о л и с. Не делайте этого, отец!
Б у д р е н е. Бога ради, Йокубас, не торопись. Ведь и ты не чувствуешь себя безгрешным.
Б у д р и с. Я знаю, что делаю.
К а р о л и с. Нет, не знаете!
Б у д р и с. Хватит! Я уже по горло сыт твоими советами. Твоя мудрость слишком велика для меня.
К а р о л и с. Никакой особой мудрости у меня нет. Я только прошу вас быть справедливым.
Б у д р и с. Я просил у тебя еще меньше. Ты ответил: нет. Поэтому оставь меня в покое. А я уж поступлю так, как сочту нужным.
К а р о л и с. Что вы делаете, отец! Опять выгоняете меня?! (Взволнованный, уходит.)
Б у д р е н е. Ох, Йокубас, опять у вас что-то не так!
Б у д р и с. И это мой сын…
Б у д р е н е. Не так, не так все должно быть, Йокубас… И с Кибартасом не так… А Каролис?.. Разве он виноват? Разве ты старался понять его как отец сына?
Б у д р и с. Молчи, жена. Сердце у меня разрывается, глядя на него.
Б у д р е н е. Мучаете друг друга, убиваете… В могилу загоняете. Разве не можешь ты хоть чем-нибудь поступиться ради сына?
Б у д р и с (колеблясь). Земля, земля Кибартаса. Я так долго дожидался ее. Так много делал, чтобы добыть ее. Теперь она моя.
Б у д р е н е. Одно твое слово, Йокубас… возвращаю. И между всеми нами будет мир.