С у д ь я. Не состоите ли вы в родственных отношениях со сторонами?
К а р о л и с. Йокубас Будрис — мой отец.
С у д ь я. Обвиняемый?
К а р о л и с. Да.
С у д ь я. Вы имеете право отказаться от свидетельских показаний.
К а р о л и с. Я не намерен воспользоваться этим правом.
С у д ь я. По закону я освобождаю вас от присяги. Остальные не родственники?
А н т а н а й т и т е. Нет, господин судья.
Янулис отрицательно качает головой.
С у д ь я. Ваше вероисповедание? Католики?
Я н у л и с. Католики.
С у д ь я. Не приговаривались ли к каторжным работам?
А н т а н а й т и т е. Что касается меня, господин судья, так я не приговаривалась.
С у д ь я. Подойдите ближе для принятия присяги.
Каролис отходит в сторону.
Прошу свидетелей поднять правую руку и повторять за мной.
Я н у л и с (он побледнел, сильно взволнован, поднимает руку, но тут же опускает ее и отступает от судейского стола). Зачем это?
С у д ь я (Янулису). Прошу вас поднять руку.
Я н у л и с (подходит и снова поднимает руку). Ну уж, если так надо…
С у д ь я (зачитывает слова присяги, Янулис и Антанайтите повторяют вслед за ним). «Клянусь всемогущим богом, что по этому делу буду говорить правду и только правду, ничего не утаивая, не скрывая, без домыслов и искажений. Да поможет мне в этом господь бог и его святое евангелие, которого касаюсь рукой своей. Аминь». Положите руку на евангелие.
Янулис и Антанайтите по очереди касаются евангелия.
Предупреждаю вас, что, согласно закону, после принятия присяги свидетелю за дачу ложных показаний грозит тюремное заключение или осуждение на каторжные работы сроком до шести лет. Свидетельница Антанайтите, останьтесь. Других свидетелей прошу пока покинуть зал. (Антанайтите.) Ваша фамилия?
А н т а н а й т и т е. Антанайтите, господин судья.
С у д ь я. Имя?
А н т а н а й т и т е. Стасе, господин судья.
С у д ь я. Сколько лет?
А н т а н а й т и т е. Это мне, что ли?
С у д ь я. Вам, вам.
А н т а н а й т и т е (неохотно). Я… это… родилась… в одна тысяча девятьсот, значит… кажется, втором.
С у д ь я. Я спрашиваю, сколько вам лет?
А н т а н а й т и т е. Да, пожалуй, уже это… тридцать, а то, может, и тридцать один.
С у д ь я. Что имеете сообщить по этому делу?
А н т а н а й т и т е. В стряпухах я служила у господина Будриса, господин судья, в кухарках, и комнаты убирала…
С у д ь я (перебивая ее). Видели ли вы, сколько давал Будрис Кибартасу денег и на какую сумму взял у него векселя?
А н т а н а й т и т е. Не видела я этого, господин судья.
С у д ь я (Кибартасу и его адвокату). Имеете ли вопросы к свидетельнице?
Н а р б у т е н е. А не приходилось ли вам видеть, что Кибартас приходил к Будрису просить денег?
А н т а н а й т и т е. Это видела.
Н а р б у т е н е. И слышали, о чем они говорили?
А н т а н а й т и т е. Слышала. Про деньги и говорили.
Н а р б у т е н е. О какой сумме шла речь?
А н т а н а й т и т е. Этого я не могу сказать, не слыхала… Потому как хозяин увидел меня и говорит: «Чего ты тут болтаешься?» Я и ушла.
Н а р б у т е н е. Какой хозяин?
А н т а н а й т и т е. Будрис.
Н а р б у т е н е. Прошу отметить это, господин судья.
Ю к н а. Да это же пустяки, коллега!
Н а р б у т е н е (Антанайтите). Не ссорились ли между собой Будрис и его сын после ухода Кибартаса?
А н т а н а й т и т е. Еще как ругались. Очень даже ругались. Старший хозяин очень крепко сердился.
С у д ь я (Нарбутене). Зачем суду знать об этом?
Н а р б у т е н е. Я полагаю, господин судья, что в ходе рассмотрения дела это понадобится…
С у д ь я (уступая). Ага. Ну, ладно.
Н а р б у т е н е. О чем они говорили, когда ссорились?
А н т а н а й т и т е. Да обо всем…
Н а р б у т е н е. Не ссорились ли они из-за того, что Каролис Будрис заступался за Кибартаса?
А н т а н а й т и т е. Это точно! Заступался. Молодой хозяин очень за него заступался.
Н а р б у т е н е. Больше вопросов не имею.
С у д ь я (Будрису и его адвокату). У вас есть вопросы к свидетельнице? Пожалуйста.
Ю к н а (Антанайтите). А где вы находились, когда они ссорились? В той же комнате?