Б у д р и с. Янулис!
Я н у л и с. Вчера в городе моя дочь ушла из вашего дома.
Б у д р и с. Если человек сам обрекает свое дитя на нищету, наверно, у него есть причина…
Я н у л и с. Ушла дочь.
Б у д р и с. А ты хотел бы остаться тут и теперь?
Я н у л и с. Нет. Я ухожу. Ищите себе другого садовника.
Б у д р и с (совершенно не ожидавший этого). Что?!
Я н у л и с. Ухожу, говорю.
Б у д р и с. Ну, иди. Только потом не проси, чтобы я взял тебя обратно.
Я н у л и с. Уж можете быть спокойны. Не стану докучать вам своими просьбами… Получу в городе работу, отправлю дочку учиться дальше…
Б у д р и с. В безработные запишешься?
Я н у л и с. Что ж, с горемыкой может всякое случиться.
Из сада доносится песня Гене.
(Глядя в окно.) Красивый сад… цвет набирает… Жить бы только да радоваться… (Расстроенный, опирается на подоконник.)
Входит Б у д р е н е.
Б у д р е н е (Будрису). Пришел тот секретарь. Говорит, велел ты ему вчера прийти. И еще двое с ним… какие-то «свидетели».
Б у д р и с. Где они?
Б у д р е н е (указывая на дверь). Ждут.
Б у д р и с (Янулису). Ну что ж, уходи… все уходите… (Уходит.)
Б у д р е н е. Так у меня на душе неспокойно… (Собирает со стола посуду.)
Я н у л и с (себе). Двадцать пять лет… Все здесь делал, всем тут был… Сколько пота пролито! И вот награда!..
Б у д р е н е. Что ты там, Янулис?
Я н у л и с. Ухожу.
Б у д р е н е. Уходишь? В самом деле?
Я н у л и с. Не всегда только радости дарит нам жизнь.
Б у д р е н е. А сад, и все… как они без тебя?
Я н у л и с. Обойдутся… обойдутся… Только персик поливайте! Первую весну он так красиво цветет.
Возвращается Б у д р и с, искоса, зло поглядывает на Янулиса, тот быстро уходит.
Б у д р и с (ищет в шкафчике писчую бумагу; замечает портрет сына, взволнованный, какое-то время смотрит на него). Унеси это. Смотрит со стены глазами предателя… Душа кипит.
Б у д р е н е. Господи! Портрет Каролиса? Нет, Йокубас, нет.
Б у д р и с. Не спорь со мной сегодня, жена.
Б у д р е н е. Разве я когда с тобой спорила, Йокубас? Но на этот раз послушайся меня… Тут что-то не так, нехорошо… Если что-нибудь задумал, остановись, пока не поздно.
Б у д р и с. Ты поняла, что я тебе сказал?
Входит К и б а р т а с. Будрене, сняв портрет сына, уходит.
К и б а р т а с. Может, рассчитаемся, сосед?
Будрис молчит.
Может, так или иначе, раз навсегда покончим?
Б у д р и с. Напрасно мой порог топчешь, Кибартас.
К и б а р т а с. Не напрасно, Будрис. За деньгами я пришел!
Б у д р и с. За какими такими деньгами?
К и б а р т а с. А за какими я еще мог прийти? За теми, что ты мне по векселям недодал. Может, отдашь хоть с опозданием?
Б у д р и с. Не очень-то ершись, парень.
К и б а р т а с. Я не за милостыней к тебе явился. Хочу получить то, в чем даже суд не посмел мне отказать, хоть и потакал тебе.
Б у д р и с. Потакал или нет — это другой вопрос, но за землю твою я заплатил дороже, чем она того стоит. Во сто крат дороже, Кибартас!
К и б а р т а с. Я в этом не виноват, Будрис. Отдай, что постановил суд, — ноги моей больше тут не будет.
Б у д р и с. Мой адвокат подал апелляционную жалобу. Решение участкового суда будет пересмотрено.
К и б а р т а с. Не могу я ждать, Будрис. Приходил пристав с полицией, чтобы выселить меня, — три дня сроку дали.
Б у д р и с. Не прикидывайся несмышленым, сосед. Где это видано, чтобы денежки по первому требованию отдавались? Если пристав тебя выселяет, значит, у него есть исполнительный лист. Предъяви мне такое постановление, тогда я и выложу тебе эти полторы тысячи.
К и б а р т а с. Когда гоните меня из моего же собственного дома, когда отнимаете землю — исполнительный лист есть. А когда мне следует получить мошеннически отнятые у меня деньги — никакого листа нет. Вот оно как получается! И суд, и пристав, и полиция — все служат вам. Грабителям!
Б у д р и с. Вон!
К и б а р т а с. Знаешь, где твое место? Вот где! (Показывает пальцами решетку.)
Б у д р и с (взбешен). Я тебя раздавлю! Как червя раздавлю! А не я, так другие! Будешь черствую корку клянчить! Будешь!