М а н т а с. Я день за днем проводил у монастырских стен, чтобы хоть издали тебя увидеть.
К р и с т и н а. Окна моей кельи забили досками, меня держали как в тюрьме.
М а н т а с. Но как же ты вырвалась оттуда?
К р и с т и н а. Ах, Геркус!.. В монастыре я… я… Геркус, когда мы поклялись друг другу, мы… мы были… а теперь у нас…
М а н т а с. Кристина, говори, что случилось?
К р и с т и н а. У нас есть сын… Он родился в монастыре.
М а н т а с. Как? Что ты сказала? У нас есть сын?
К р и с т и н а. Да.
М а н т а с. Кристина! Кристина! У нас есть сын! Какое счастье!
К р и с т и н а. Он носит твое имя — Геркус.
М а н т а с. Геркус?.. Где же он? У твоих родителей?
К р и с т и н а. Нет… Родители не пустили меня в дом… Ни меня, ни младенца.
М а н т а с. Какая низость…
К р и с т и н а. Не осуждай их. Я виновата… Для них ведь я блудница… Блудница, и больше ничего… Сам архиепископ проклял меня с амвона… Злые языки разнесли, что мы с тобой встречались в костеле. Нашлись люди, которые говорили, будто сами видели, как мы своим блудом оскверняли храм. Его заново святили. Мне грозил духовный суд, и я еле-еле избежала костра.
М а н т а с. Во всем я виноват.
К р и с т и н а. Нет, я виновата сама. Но я ни о чем не жалею, Геркус. Я нашла тебя, и мне кажется, что все мои беды кончились.
М а н т а с. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива здесь, в стране пруссов. Все, что у пруссов есть лучшего, — они отдадут тебе. Как хорошо, что ты со мной!.. Но ты так и не сказала, где наш сын?
К р и с т и н а. Я оставила его у родственников.
М а н т а с. У каких родственников?
Входит Н о м е д а.
Н о м е д а. Геркус! Витинги собрались на военный совет и ждут тебя.
М а н т а с (Кристине). Я должен идти. Номеда, ты знаешь, кто это? Это Кристина приехала! Моя невеста Кристина.
Н о м е д а. Кристина? Из Магдебурга?
М а н т а с. Наконец-то пришло ко мне счастье… Полюби ее и ты, Номеда.
Н о м е д а. Твоя невеста?.. Нежданно-негаданно…
М а н т а с. Поздоровайтесь, вы ведь сестры. Обнимите друг друга…
Н о м е д а. Геркус мне так много о тебе рассказывал, Кристина. А когда был ранен, все тебя звал…
К р и с т и н а. И мне он без конца говорил о тебе, Номеда.
Н о м е д а. Будем сестрами…
М а н т а с. Номеда, проводи Кристину в замок и позаботься о ней, пока я не вернусь.
Номеда и Кристина уходят. Мантас задумчиво смотрит им вслед. Входит С а м и л и с.
С а м и л и с. Мне надо поговорить с тобой, М а н т а с.
М а н т а с. Слушаю тебя, Самилис.
С а м и л и с. Вспомни, вождь, счастливые времена наших прадедов. У пруссов был порядок, который установили сами боги. Каждый человек знал свое место, ценил кусок хлеба, умел работать и подчиняться.
М а н т а с. Самилис! Когда я звал пруссов на борьбу, что я им обещал? Свободу. Я им сказал: вы люди! Отныне никому не будет дозволено отнимать у вас хлеб, унижать и карать вас смертью. Я не откажусь от своих слов.
С а м и л и с. А мы, витинги, за что проливаем кровь? Не за эту ли самую свободу? Но мы даем войску зерно и скот. А что дают те, у кого ничего нет, кроме лаптей? Слишком много у тебя получают воли холопы. Война кончится, вернутся ли они тогда в наши усадьбы?
М а н т а с. Тебя, Самилис, беспокоят твои усадьбы, а меня — свобода пруссов и их земля. На этом давай и кончим разговор.
Мантас уходит.
С а м и л и с (один). Баба тебя беспокоит. Немка. Вот на чем мы и кончим разговор.
З а н а в е с.
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
Зал в замке пруссов. Н о м е д а и К р и с т и н а.
Н о м е д а (поет):
К р и с т и н а. Какой странный зал…
Н о м е д а. Это наш старый замок… Скажи, Кристина, ты очень любишь Геркуса?
К р и с т и н а. Геркуса?.. Да, очень, Номеда.
Н о м е д а. Как это у вас было? Так, сразу? А после… после ты сама испугалась своего чувства?