Он отчетливо видел в снежном урагане ее силуэт, даже слышал некоторые ее слова, которая она кричала, чтобы ее кто – то спас, замечал, что она испуганно мечется из стороны в сторону, пытаясь успокоить метель, однако делает себе же хуже.
Протянув руку к ней, Герман тут же ощутил всю мощь стихии, созданной Анастасией. Метель, стоило ему попробовать просунуть руку сквозь ее поток, с силой ударила его мириадами острых снежинок и осколков льдинок. На руке Германа появились еле заметные покалывающие красные пятнышки.
- Аня!
Ответом Герману был лишь вой вьюги.
И вдруг его выдернули из снежной ловушки и он вместе со спасителем упал в густую траву. Герман, подняв голову, увидел рядом с собой напуганного Антония, а только потом замерзший до основания луг с цветами. Вскочив на ноги, он осмотрелся и понял, что судьба быть погребенными под снег уготована не только гадине, неизвестно кем созданной, но и им самим.
- Не может быть…
- Осторожно!
Антоний только крикнул, а Герман уже выхватил свой меч и отразил удар в спину. Перед ним показалась темная фигура Эжена. И внезапно позади возникла еще одна с клинком, готовая нанести удар. Герман тут же извлек из ножен небольшой кинжал и взял его в другую руку, предупреждая удар.
- А я – то думал, что сегодня будет скучно, - усмехнулся незнакомец в черном балахоне.
- Честно говоря, я тоже о вам подумал!
Герман ударил ногой в живот Эжена и бросил клинок, как дротик, во второго соперника. Тот уклонился и лезвие кинжала вонзилось в еще незамерзшее дерево за его спиной, а сам враг, высоко прыгнув, хотел нанести удар Герману в голову. Но парень ловко уклонился, позволяя клинку разрезать ткань костюма на его плече, а затем отпихнул незнакомца.
Эжен пошел в атаку сзади, пока Герман, как ему казалось не видел, однако Аккерман ловко перегруппировался и с силой ударил Эжена по ноге. Герман был готов вонзить клинок в тело упавшего Эжена, если в этот момент его рука вдруг сама по себе не остановилась. Парень лишь спустя несколько минут бесполезных попыток нанести удар или хотя бы пошевелить рукой, занесенной для удара, прислушался и тут же услышал нервную и сильную мелодию. Ее издавала флейта, почти такая же, какая была у него самого. Повернув голову, Аккерман увидел незнакомца, легко играющего на черной с позолотой флейте, а вокруг него, будто слуги, извиваются в танце змеи.
- Нравится, а? – спросил вдруг Эжен.
Он легко разжал пальцы Германа и выбросил его клинок в ближайшие кусты. В следующую же секунду они покрылись коркой льда. Герман, ощущая, что сейчас ему нанесут удар, напрягся. Но внезапно ощутил, что по его ноге что – то ползет.
С дрожью во всем теле он посмотрел на правую ногу и увидел, что по ней, извиваясь в такт музыке, ползет к его бедру белая змейка. Гомоскулус.
Он задёргался, чтобы стряхнуть тварь с себя, но мелодия зазвучала громче и звуки в ней стали похожие на то, как некто просто рвет что – то в клочья, не оставляя предмету шанс на выживания. Тело Германа парализовало и вдруг Эжен, уже в который раз обойдя его по кругу, ударил его в живот.
- Возвращаю тебе долг, - заметил парень.
Он схватил Германа за волосы и поднял его глаза на себя. После чего взял клинок и, разрезав костюм от левой части шеи до ключицы. В его руке показалась небольшая колба с фиолетовой жидкостью, в которой плавало что – то черное.
- Нет! Не надо! – машинально крикнул Герман.
- А это – лично от меня!
Эжен открыл колбу и, капнув себе на палец пару капель фиолетового вещества, нанес его на кожу Германа. Парень приготовился к боли, но ее не последовало. Лишь легкое покалывание в груди и запястьях.
- О, подожди, - словно читая его мысли, сказал Эжен. – Все только начинается…
- Вот именно!
Настя, как настоящий боец, зашла сзади и накинулась на Эжена, повалив его в траву.
Она схватила его за длинные черные волосы и они покатились от ребят, пытаясь избавиться друг от друга. Настя применила запрещенный прием: укусила парня за ухо, когда он впился цепкими пальцами в ее левое предплечье и чуть не сломал кость.
Но вот они скатились с холма и оказались в еще более высокой траве, пахнущей вереском. Эжен, теряя терпение, ударил девочку в живот и отпихнул в сторону, но Настя, стоило ему попытаться вернуться на холм, схватилась за его плащ и снова уронила на землю.
- Вот тебе!
Она била его по груди и плечам, пытаясь хоть как – то подарить ребятам драгоценные минуты. Однако Эжен был сильнее и, внезапно приложив руку к волосам Насти, ударил по ним непонятной магией. Девочка, не понимая, что происходит, вдруг сама отпустила парня и, скатившись с него, словно кукла, закрыла глаза.
- Так – то лучше…
Поправив свой костюм и, все – таки еще раз срезав у Насти локон, он направился на холм. Когда он зацепился за очередной выступ, он поднял голову и увидел, как красная молния сбила с ног его приятеля Рика и тот летит словно комета, оставляя за собой алеющий свет.
И вдруг ему на руки упали несколько камушков с утеса. Он посмотрел вверх и, испугавшись не хуже, чем ребята его огромной змеи, вдруг увидел на вершине опасного врага.
Захар Степанов стоял и не шевелился ровно до тех пор, пока руки и ноги Эжена не сковали черные корневища растений, выступивших из земли. Они подняли парня высоко над долиной и вскоре, сжав сильнее запястья и лодыжки парня, перекинулись на шею. Один за другим, четыре черных корня сковали шею Эжена и, с силой давя на нее, заставили парня потерять сознание от нехватки кислорода.
Пальцы Захара, до этого сдавшиеся в кулак, расслабились и корневища растений быстро спрятались в свой подземный мир, уронив тело Малума в высокую замерзшую траву. Рик Цекерфан валялся в овраге далеко от их луга, а огромнейшая змея, плод творения двух жестоких разумов, уменьшился в десять раз и стал вполне милой змейкой в желтую крапинку, которая мирно уползла по своим делам в пещеры.
- Ты достал? – спросил Захар, не оборачиваясь к парню.
- Конечно.
Антоний протянул Захару два уцелевших цветка. Они сверкали золотой сердцевиной и дарили странное спокойствие. Их лепестки напоминали голубое мирное небо и спокойную тихую гладь реки или озера…
После чего Антоний вытащил из оврага Настю и, неся ее на руках, подошел к Захару. Тот, перекинув через плечо тело Германа, отступил от промерзшей земли несколько метров и после этого прочертил пальцем правой руки в воздухе непонятную руну.
Пространство словно разрезали невидимым клинком, а после еще и растянули складки его кожи, открыв для Захара и Антония мутное изображение кабинета Степанова. Антоний шагнул первый в щель, а следом за ним и Захар. Прошли долгие тридцать секунд, прежде чем они вышли на спокойный и тихий «Аквамарин».
ГЛАВА 19
Иначе ты умрешь
Зар открыл глаза и сразу же понял, что это не лаборатория Аглаи и не его комната. Помещение, в котором он находился не имела почти ничего общего с жилым помещением. Скорее, это была тюрьма.
Стены и пол были черными, в помещении не оказалось окна, а под потолком висела лишь одна одинокая лампочка, которая была погашена. Пахло медикаментами и свежей травой. Зар поднял голову и увидел вентиляционную решетку.
Однако Зар также увидел на потолке тот самый символ, который ему и просигнализировал об опасности. Черный сокол, позади которого два скрещенных меча.