Платье тут же стало уже и девочка обрадовалась, что решение оказалось столь легким. Однако она поторопилась. Михаэль еще двадцать минут что –то делал с корсетом, вшитым в ткань платья на уровне талии, а затем несколько минут возился с этим нестерпимо противным подолом.
- Ну вот, - заключил он, после часового приготовления, - теперь все. Можешь идти.
- Где подарок для Зара?
- Я положил его около кровати, - тут же отозвался Михаэль.
Он юркнул под кровать, однако вдруг дернулся и, ударившись головой о толстое дно, тут же высунулся в свет. Однако его глаза выражали испуг, который сравним был разве что с паническим ужасом при виде привидения.
- Ты чего? – удивилась Настя.
- Пропал… он… пропал! – визгнул Михаэль.
Через несколько секунд он и Настя перевернули всю комнату, однако пропавший подарок так и не был найден. Михаэль божился, что положил его около Насти, однако девочка указывала ему все время на пустоту, вместо которой по его словам должен лежать подарок.
В итоге прошли долгие тридцать минут, после которых Михаэль, схватившись за голову, стал быстро вспоминать, что произошло ночью и кто мог так ловок пробраться мимо него и выкрасть подарок, а Настя, поджав ноги, сидела на кровати и чуть ли не плакала. Она не может пойти к Зару на день рождения без подарка.
В конце концов Михаэль предложил остаться в комнате до конца дня и никуда не ходить. Настя не согласилась и, долго собираясь с духом, вышла из комнаты. Михаэль шмыгнул за ней, однако он не ступал по полу, как это делал при ней в ее комнате, а плыл по воздуху, стараясь при этом не говорить.
Он видел, как Настя тряслась от испуга и ненависти к кому – то, кто выкрал ее подарок, однако призрак не понимал, кто на «Аквамарине» столь жесток к этой юной милой девчонке, что совершил такое…
ГЛАВА 7
Разгадка на поверхности
Все давно собрались в их излюбленном холле, где уже был накрыт стол, заваленный различными вкусностями – преимущественно, конечно, сладостями, - и украшенный разными цветными звездами и цифрами, сверкавшими не хуже небесных светил.
Зал был окружен шестью колоннами, за одной из которых Настя долго пряталась, не решаясь выйти к остальным. Она не могла просто прийти и сказать три слова. Она должна была найти подарок…
- А где Аня? – вдруг спросил Зар, который стол с Германом ближе всех к той самой колонне. – Вчера ее не видел ни на обеде, ни на ужине… Она, часом, не заболела?
- Да что ей будет! – махнул рукой Герман, беря со стола бокал с чем – то оранжевым и пузырящимся. – Вот увидишь, когда подадут шоколадный торт, она сама рефлекторно прибежит на его запах.
Он пригубил свой напиток и в этот момент Настя осторожно выглянула из – за своего укрытия. Зал сверкал, музыка играла, а ребята даже особо и не наряжались. Герман пришел в черных брюках и красной рубашке с белым галстуком, сам именинник щеголял в белоснежном смокинге и черной рубашке под ним. Антоний, топтавшийся в стороне, не заморачивался и пришел в своей обычной одежде. Разве что футболку сменил на рубашку с коротким рукавом и навыпуск.
- Мальчики, а что вы тут скучаете?! – вдруг раздалось совсем рядом.
Из полумрака выплыла, словно тень, Полина. Она была в черном обтягивающем ее прекрасную утонченную фигуру платье, стояла на шпильках, а волосы убрала назад и стянула в небольшой пучок, в котором Настя увидела красную розу.
Она подбежала к Герману и Зару и приблизилась к последнему очень близко, взяв его за руку и стукнув по его бокалу своим. Там было нечто черное, такое же, как и ее платье, однако Полина, не дожидаясь ни Германа, ни Зара, сама все быстро выпила.
Потом она медленно посмотрела на Зара и сказала приторно ласково:
- Ты такой сегодня красивый!
- Рад слышать, - грубо отозвался Зар, ставя свой бокал на стол. – И все – таки, где же Аня?
- Опять ты про нее! – возмутилась девушка. – Она, наверное, сидит себе одна, в комнатке, и строит из себя обиженного ангела… Тьфу, аж тошно!
- Наглость – второе счастье, - усмехнулся тихо Герман.
Полина услышала его, а Зар пропустил замечание мимо ушей и продолжил осматривать зал, ища Настю. Девочка, вопреки подталкиванию Михаэлем, осталась в темноте колонн и могла лишь из темноты наблюдать за той грацией, с которой Зар делал каждое движение.
- А давай потанцуем? – вдруг предложила Полина, не отходя от Зара ни на шаг.
- Позже, - отказался вежливо Зар, высвобождаясь из ее хватки. – Еще не все гости собрались.
- Ты про эту замухрышку?! – изумилась Полина, впившись ногтями в пиджак Зара.
- Она не замухрышка. И вообще, прекрати ее оскорблять. Может быть она даже лучше тебя…
Последнее было сказано довольно равнодушно и четко, отчего Полина покачнулась и Зару невольно пришлось придержать ее, чтобы она не упала в обморок прямо около стола.
Парень усадил Полину на один из стульев, а сам подозвал к себе Германа, который уже витал в облаках и что – то напевал себе под нос.
- Что? – спросил Аккерман, допивая свой напиток и ставя пустой стакан на стол.
- Сходи за Аней, - попросил Зар. – А то я уже не хочу ждать. Все тут, все готово, а она – опаздывает!
- Нехорошо, - согласился Герман, почесывая затылок.
Он уже собрался покинуть зал, однако Михаэлю наконец – то удалось толкнуть со всей силы Настю и она, не устояв на одном месте, выскользнула из полумрака колонны и показалась на всеобщее обозрение.
Герман остановился и, взяв девочку за руку, быстро подвел ее к Зару и оставил их вдвоем, отойдя на приличное расстояние и заняв себя рассматриванием причудливой синей ягоды на другом конце стола.
Антоний также «залюбовался» потолком, который видел по пять раз на дню, или даже больше, а Полина, сжав белую скатерть до боли в пальцах, поджала губы и утробно зарычала.
Зар же, не обращая ни на кого внимания, улыбнулся Насте и сказал:
- А я уж думал, ты забыла…
- Нет, не забыла, - как дурочка, повторила Настя. – Как такое забудешь?!
- Герман иногда забывает.
- Склероз сейчас лечится, - усмехнулась девочка, - но я им не страдаю, поэтому не знаю, каково это. Кстати, можно с тобой поговорить?
- Конечно! О чем? – тут же обрадовался парень.
Они отошли от ребят к одной из колонн, где был приглушенный свет и уже там Зар изменился в лице. Его глаза потухли и он, как бы ни силился, не смог больше улыбнуться Насте.
Он поправил ворот рубашки и, взглянув исподлобья на Настю, вдруг сказал:
- Надоело мне играть…
- Играть? – удивилась Настя, и ее душа ушла в пятки. – То есть ты…
- Аня, я люблю тебя! – вдруг вырвалось у Зара.
Это прозвучало настолько громко, что даже ребята услышали слова Зара. Полина, как только до ее электронного слуха донеслись слова Светозара, тут же вспыхнула и, вскочив со стула, кинулась к двоим, стоявшим в тени, однако Герман ее успел поймать и обхватить руками, чтобы она не сбежала.
- Пусти меня! – крикнула она. – Пусти! Это я! Я его лю…
- Прошу, успокойся, - попросил спокойно Герман, унося Полину к столу.