В это время к нему протолкался посыльный штаба.
- Товарищ Архипов, идите скорей, там стреляют, кажись, в кабинете комиссара.
Архипов бросился за посыльным. Перед дверью толпились люди.
Темин с винтовкой в руке никого не пускал в кабинет.
- В чем дело?
Темин молча пропустил его в комнату. На полу, вытянувшись во весь рост, лежал человек; в солдатской книжке он значился под фамилией Рогов.
- Кончен, - проговорил Архипов.
Комната наполнилась любопытными.
- Куда же она ему угодила? Крови не видно, - поинтересовался кто-то.
- А может, он сам, братцы, покончил?
- А наган где?
- Н-нда! Нагана нету.
- Гляди-ка, как его свело.
Лицо убитого с широко открытыми глазами было искажено страшной гримасой.
Архипов подошел к окну и сразу обратился к Темину:
- Быстро обследуй под окном.
- Есть обследовать!
Архипов внимательно осматривал небольшое круглое отверстие в стекле.
- Ну, ясно, - догадался кто-то. - Стреляли через окно.
В комнату вошел комиссар Соболев.
- Что здесь происходит, товарищ Архипов?
Он с удивлением смотрел на лежащего человека.
- Прошу всех выйти.
Красногвардейцы нехотя очистили помещение.
- В чем дело? - повторил вопрос Соболев, наклоняясь над убитым и осматривая его.
Архипов в нескольких словах передал все, что знал. Комиссар озабоченно нахмурился.
- Ну-ка, обыщи его.
Через минуту на столе появилась куча документов, каких-то бумаг. Толстые пачки денег. Небольшой никелированный браунинг.
- Ну что, все?
- Нет, у него еще что-то есть в подкладке. - В руках Архипова появился тщательно упакованный пакет.
- А ну, вскрой.
На стол посыпались кольца, браслеты, цепи.
- Золота-то сколько, мать честная!
- Больше ничего?
- Как будто все.
Комиссар стал просматривать документы убитого.
- Значит, он предъявил вот этот документ? - Соболев показал засаленную солдатскую книжку.
- Так точно.
- Ого! У него здесь есть и другие бумаги, но они на английском языке. Это птица перелетная, не то Вагнер, не то Васнер, не разберу. А вот еще одна любопытная вещь - другой паспорт. Здесь Фишер. О, да тут их целый десяток! Соболев с любопытством рассматривал несколько паспортов с разными фамилиями.
- Значит, говоришь, продать нам свое сообщение хотел?
- Я понял так, да он и сам об этом сказал.
- Ни имен, ни адресов он не называл?
- А может, это просто какая-нибудь провокация, товарищ комиссар?
- Не знаю, Архипов, может быть и так. Этого уже сейчас не узнаешь. Во всяком случае занимательная история. - Соболев подошел к окну и осмотрел пулевое отверстие. - Куда пуля попала?
- В руку, на теле ран нет.
- Так.
Соболев заметил в косяке двери свежую царапину.
- Видишь, куда пуля вошла? Ну-ка, возьми что-нибудь и постарайся достать эту пулю.
Архипов отомкнул штык от винтовки, стоящей в углу. Через минуту на пол упал небольшой кусочек свинца.
- Есть, товарищ комиссар.
- Не прикасайся, я сам.
Архипов удивленно посмотрел на комиссара. Соболев тщательно осмотрел свои руки.
- Будь всегда осторожен в таких вещах, - заметил он все еще недоумевающему Архипову. - Разве не видишь, человек умер мгновенно, пуля отравлена.
- Разрешите, - в комнату вошел Кувалдин.
Увидев на полу труп, он осекся.
- А это что еще?
- Пока сам ничего не могу понять. Ну-ка, объясни...
Архипов повторил свой рассказ. При известии о профессоре Кувалдин встрепенулся.
- Ну, как тебе это нравится? - обратился Соболев к Кувалдину, когда Архипов кончил свой рассказ. - Высказывается предположение, что все это авантюра.
Кувалдин потер виски.
- Нет, Андрей, это не авантюра. Дело в том, что я уже кое-что слышал об этом профессоре.
- Вот как!
В комнату вошел Темин.
- Под окном никаких следов нет. Стрелять могли только вон с того места. Темин подошел к окну и показал на небольшое каменное строение под окнами. Окно довольно высоко от земли.
- Дело ясное - его хорошо выследили, - заговорил Соболев. - Значит никаких следов?
- Никаких, товарищ комиссар.
- Хорошо.
- Унесите его. А это, - обратился он к Архипову, указывая на золото и деньги, - сдайте в казну по описи.
- Ну, что скажешь, Степан? - спросил комиссар у Кувалдина, когда они очутились одни.
Кувалдин сел, расстегнул ворот гимнастерки.
- Самая последняя новость: нашелся Юнгов.
Соболев привстал.
- Юнгов? Где?
- Он был тяжело ранен, почти изувечен. И укрыла его - знаешь кто? - дочь полковника Тропова.
- А Широких?
Кувалдин вздохнул.
- Нет, о Широких ничего неизвестно.
- А оружие?
- Оружие на месте, сегодня получишь.
Соболев облегченно вздохнул.
- Ну, рассказывай все поподробней. Значит, Широких исчез?
- Юнг оставил его в квартире, которая нам была неизвестна. История, сам знаешь, какая была. Явки и квартиры все провалены. На одной из них попался Юнг. Широких не мог находиться на условной квартире, потому что там был тоже провал. Вот и получилось, что он оказался совсем один. Дальше его след теряется. Проверили мы дом, в котором он был последний раз. Там уже жильцы поселились.
- Экое несчастье... - вздохнул Соболев. - Ты говоришь, что Юнга укрыла дочь полковника Тропова? Уж не того ли?
- Того самого, Андрей, чудно, но факт.
- Действительно чудно. На совести этого полковника реки пролитой крови, ведь это он тогда расстрелял моряков с "Витязя". Ну, а дочь, видно, по другой дорожке идет. Да, ладно. Что об этом убитом скажешь, откуда профессора знаешь?
- Эту историю рассказал мне Юнгов. Профессору Щетинину какие-то личности предложили эмиграцию, но он наотрез отказался, тогда они стали прибегать к угрозам, и кончилось тем, что у него исчезла единственная дочь.
Юнг высказал предположение, что ее похитили с целью сманить профессора за границу.
- Сейчас я вижу, что дело действительно серьезное. Жаль, что этот Рогов не успел ничего сказать... Я начинаю по-настоящему верить, что появление этого проходимца не случайно. Он, действительно, что-то хотел сообщить нам. Речь идет о каком-то открытии, что за открытие - пока неизвестно. Я сегодня же доложу об этом, куда следует, и думаю, что наш долг - взять этого профессора под свою защиту. Если у него есть аппарат, который у него собираются выкрасть какие-то авантюристы, то мы не можем позволить, чтобы это произошло на наших глазах. Не время сейчас заниматься этими делами. Но это дело для всей России нужно.
Глава 16
Неудача
Фрося открыла дверь и с удивлением оглядела Кувалдина.
На нем было кожаное полупальто, и она его не сразу узнала, а когда узнала, испуганно попятилась.
- Профессор никого не принимают, они больны.
Кувалдин сочувственно вздохнул.
- Но все-таки мне его нужно видеть. Пожалуйста, доложите.
- Я что! Я доложу, но только они никого не принимают, - с явной неохотой согласилась женщина.
Она ушла. Кувалдин остался один в приемной, служанка вернулась и пригласила Кувалдина в кабинет.
Профессор полулежал в широком кожаном кресле. Казалось, он дремал и не заметил, как вошел Кувалдин. Фрося неслышно прикрыла дверь. Наконец Щетинин очнулся и, заметив Кувалдина, указал на свободный стул. Его лицо ничего не выражало, кроме безграничной усталости.
- Что вам угодно? - проговорил он с неприязнью.
- Я пришел, гражданин Щетинин, чтобы предотвратить грозящее вам несчастье и, если вы не будете возражать, взять вас под свою защиту.