— Если я сделаю все, что вы мне поручите, вы надеетесь, что ваши большевики вмешаются в эту историю. Ведь она… буржуйка… — усмехнулась Ольга.
— Может быть, судьба какой-то девушки и не требует к себе такого внимания, но здесь дело касается крупного ученого, а это уже серьезно.
— А если все наши предположения ошибочны и Соня все-таки уехала по своему желанию?
— Я твердо убежден, что это не так.
— Скажите, а то поручение, которое я исполню, имеет только отношение к Соне или… еще какое-либо, ну, например, политическое.
— Хорошо, я обещал вам быть откровенным: да, имеет и политическое.
— А что я должна передать этому человеку, которого нужно найти?
— Вы передадите ему, что Юнг жив и находится у вас. Тогда этот человек или кто другой придет сюда и заберет меня.
— Вам здесь не нравится?
— Я вам бесконечно обязан, Олечка, и сделаю все, чтобы отблагодарить вас. Но рано или поздно я все-таки должен уйти. Я уже чувствую себя хорошо и через некоторое время встану на ноги.
— А если я не пойду исполнять ваше поручение?
Юнг усмехнулся:
— Постараюсь обойтись без вас.
Ольга покачала головой.
— Вы думаете, я трушу. Нет, я очень хочу помочь Соне и не скрою, что не хочу выполнять ваших политических поручений, так как не вполне разделяю их. Я нахожусь в очень затруднительном положении, и будет лучше, если мы отложим этот разговор до утра. Мне нужно подумать. Я уйду, мама принесет вам ужин. Завтра я пойду к профессору. Ему так тяжело. Спокойной ночи.
Юнг остался один.
«Неужели я не найду способа связаться с Широких или Кувалдиным? А вдруг с Широких что-нибудь случилось?» — при этой мысли он весь похолодел.
Глава 13
Они ищут
Дверь открыла пожилая женщина с накинутым платком на плечах. Увидев незнакомых людей, она испуганно отступила.
— Вам кого?
— Извините, можно ли видеть кого-либо из хозяев этого дома? — спросил Кувалдин.
— Вам профессора? Но он нездоров и никого не принимает.
— Нельзя ли тогда с вами поговорить?
— Со мной? Но я ничего не знаю, — глаза ее от испуга округлились. Она прикрыла рот платком.
— У нас дело очень нехитрое. Вы, товарищи, подождите.
Кувалдин вошел в просторную переднюю и прикрыл за собой дверь. Женщина опасливо отошла от Кувалдина и остановилась в выжидательной позе.
— Вы, гражданка, не пугайтесь, нам нужно выяснить одно дело…
При слове «выяснить» женщина вновь несвязно заговорила:
— Но я ничего не знаю, я в услужении здесь, никого не вижу. Никуда не хожу, разве на базар, в лавку…
— Да вы не волнуйтесь… я только спросить вас хочу.
— Господи! Да не знаю я ничего, вы не туда попали, а я что, я прислуга, — чуть не плача повторила женщина.
— Фрося, кто там… — дверь слегка приоткрылась, на пороге появился высокий старик в халате. Увидев Кувалдина, он остановился на полуслове.
— Что вам угодно?
— Гражданин профессор, мне нужно уточнить одно дело, и поэтому я нахожусь в вашем доме.
— Пройдите, — пригласил он Кувалдина.
Они вошли в небольшую комнату. Вдоль стен тянулись высокие полки, заставленные рядами книг. Кувалдин с уважением окинул их взглядом. Профессор указал взглядом на кресло и сам удобно расположился в таком же.
— Я слушаю вас!
Кувалдин пригладил рукой волосы и сел.
— Видите ли, гражданин профессор… извините, не знаю вашего имени…
— Это не имеет значения.
— Хорошо. В июле этого года в доме, который расположен по соседству с вашим, был тяжело ранен один человек, это произошло к вечеру, а в полночь он был перенесен в дом, где ему была оказана помощь или же с ним случилось что-нибудь другое… В течение всего этого времени мы не могли найти никаких следов о его местонахождении. — Кувалдин замолчал.
Под его взглядом профессор выпрямился.
— Какое это имеет отношение ко мне? Не воображаете ли вы, что я осведомлен об этом вашем человеке?.. Я совершенно не интересуюсь политикой, не вмешиваюсь в нее и знать ничего не хочу ни о каких ваших «человеках».
— …И совершенно напрасно, профессор, — в тон ему ответил Кувалдин. — Но я еще не кончил… В дальнейшем нам удалось установить, что этот человек был унесен двумя людьми. Это были две особы женского пола, которые, может быть, рискуя жизнью, спасли его и… укрыли в вашем доме.
Неподдельное изумление появилось на лице профессора.
— В моем доме этого не может быть, я живу один, во всяком случае в настоящее время, кроме меня, в этих стенах никто не проживает.
— Гм. А ваша прислуга?
— Да, она также проживает здесь, впрочем, мы можем ее спросить.
— Фрося!
Фрося, как видно, стояла за дверью и сразу вошла.
— Фрося, вот этот гос… этот гражданин утверждает, что летом в наш дом был внесен раненый человек и что он находится у нас.
— Что ты скажешь на это, Фрося?
Фрося также удивилась этому сообщению.
— В наш дом? Упаси бог, мы и ведать ничего не ведаем, мы в эту самую политику не касаемо, живем тихо… мирно…
— Нет, Петька, ты что-то напутал. Сюда Юнг никак не мог попасть, может, в другой дом, ну-ка пошевели мозгами.
Петька обиженно поджал губы.
— Как же в другой, когда в этот. Вот и письмо сюда опустил, вот и ручку дергал.
Только сейчас Кувалдин увидел на двери небольшую медную дощечку, на которой значилось «Профессор А.Н. Щетинин».
— Ну, пойдемте, товарищи!
— А может, Степан Гаврилович, не говорят, может, помер Юнг, а они теперь боятся открыться, — заметил Темин.
— Не похоже, Федор, не был здесь Юнг.
При выходе они столкнулись с молодой девушкой, которая направлялась туда, откуда они только что вышли.
Она остановилась и удивленно посмотрела на группу вооруженных людей.
Когда очутились на улице, Архипов сказал:
— Гляди, Степан Гаврилович, барышня-то никак к профессору.
— Может, ее спросить?
Кувалдин заколебался. Но девушки уже не было.
— Здравствуй, Фрося, Александр Неронович дома?
— Дома, Олечка, дома, золотце. Ах, милая, спасибо, хоть не забываешь нас.
Ольга облегченно вздохнула.
— А я уж думала: что случилось? Зачем приходили к вам эти люди?
— Да кто их знает, милая? Носит нелегкая к Лександру-то Нероновичу, у него, сердешного, этакое горе, а они, вишь лазют, беспокоят, ищут кого-то.
— Ищут?
— А ну их, привязались: человек, говорят, какой-то раненый в нашем доме, значит, схоронился.
— Какой человек? — Ольга вдруг побледнела. — Ты говоришь, ищут раненого человека.
— Да, кажись.
Ольга стояла в раздумье. Вдруг она решительно повернулась к двери.
— Ну, ладно, Фрося, я пойду, я… вспомнила…
— Да куда же ты?
— Я приду попоздней, — эти слова Ольга проговорила уже почти за дверью.
Фрося с изумлением посмотрела ей в след.
— Вот беспокойная, пришла — и нате вам… дело забыла…
Ольга выбежала в распахнутом пальто и быстро оглядела улицу. В самом конце она заметила тех самых людей, которых она повстречала, когда входила в дом. Они как раз в этот момент завернули за угол.
Девушка почти побежала, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
Кувалдин шел и думал: «Нет, нет, не похоже, чтобы этот профессор солгал или скрыл что-нибудь. Хотя и встретил очень недоброжелательно, но лицо у него честное. Однако Петька уверяет, что не ошибся. Разве тут разберешь? Ясно одно: след Юнга, так неожиданно найденный, снова потерялся».
— Вот ты уразуми, — негромко говорил Архипов Темину, — за что Юнга пострадал — за мировую революцию. Тебе только брюхо набить да до земли дорваться, а революция, она, брат, масштаб-то в мировой плепорции имеет. Капитал-то мировой рушится, чуешь, чем пахнет?