— Понятно, — сказал Шарманьяк, отдирая какое-то липкое вещество от парты.
Шериф подошел к телу поближе, чтобы сделать несколько снимков крупным планом, и отлепил от лица мистера Брюзгнера клочья этого странного вещества.
— Из него будто всю кровь выкачали, — сказал он.
— Может, это вампир! — воскликнула Дафна.
— Какой еще вампир? Вампиров не бывает, — проворчал Шарманьяк.
«А я вот раньше думала, что не бывает таких, как вы, мэр», — подумала Сабрина.
— Шериф, у вас есть соображения, что, собственно, произошло? — спросил директор.
— Ну, — начал Свинсон, убирая фотокамеру, — я бы рискнул предположить, что…
— Это всё пауки, — перебил его Шарманьяк. — Видите, сколько паутины? Его убили пауки. Их здесь не одна сотня побывала. Похоже, они проникли через окно.
— Для пауков холодновато будет, — возразил шериф, но, заметив гневный взгляд мэра, предпочел держать рот на замке.
— А почему пауки на него напали? — спросила Сабрина.
— Откуда я знаю? — ответил Шарманьяк. — Может, мистер Брюзгнер наступил на одного из них, а его родня решила отомстить.
— Месть пауков? — спросила Сабрина.
— Что-то я не слышу других версий, получше, — отрезал Шарманьяк.
Тут дверь распахнулась, и в класс вошли бабушка Рельда и мистер Канис.
— У меня как раз есть одна, — сказала бабушка, разглядывая комнату. — Это было чудовище.
Дафна подбежала к бабушке и обняла ее.
— Бабушка, мы такую гадость нашли! — воскликнула она и уткнулась в ее ярко-синее платье.
Бабушка наклонилась и поцеловала внучку в лоб.
— Надо же, чудовище! — проворчал Шарманьяк. — Вы, Рельда, и прежде выдвигали какие-то безумные теории, но чтобы чудовище!
— Конечно, мэр, вы совершенно правы, — саркастически сказала бабушка. — У нас в Феррипорте кого только нет: и феи, и ведьмы, и роботы, и соломенный человек, но чудовище? У меня, видно, и правда — шарики за ролики…
Шарманьяк нахмурился.
— Ну, там посмотрим. Я же знаю, вас не остановишь…
— Спасибо, мэр, — ответила бабушка Рельда и подошла к Сабрине, взяла ее за руку: — А ты как, Liebling? Всё в порядке?
Сабрина кивнула.
Погладив внучку по голове, бабушка подошла к разбитому окну. Среди осколков стекла на полу лежало что-то длинное и черное. Рельда осторожно отодвинула осколки и подняла непонятный предмет. Это было птичье перо.
— Господа, я уверена, что нашла ключ к тайне.
Шериф взял перо, внимательно осмотрел его.
— По-моему, воронье, — сказал он. — Там под подоконником есть еще парочка таких же.
Мистер Канис принюхался:
— Это ворона.
— Могло и с ветром залететь, — сказал Шарманьяк и, выхватив перо из пухлых пальцев шерифа, бросил его на пол, будто совершенно бесполезную находку.
— А мы тоже нашли ключ! — гордо заявила Дафна и указала на красный отпечаток руки на классной доске.
Свинсон, Шарманьяк, Семерка и директор Гамельн уставились на него. На их лицах было написано беспокойство.
— На брошенной машине наших родителей был такой же знак, — заметила Сабрина. — Может, и его ветром занесло?
Шарманьяк, нахмурив брови, вытаращился на нее:
— Да это просто чья-то шалость.
— Шалость?! — воскликнули Сабрина и Дафна.
— Мэр Шарманьяк, это же знак Алой Руки, — сказала бабушка Рельда.
— Но Алой Руки не существует, — сказал мэр. — Свинсон провел самое тщательное расследование, и мы пришли к выводу, что всё это придумал Джек.
Сабрина не верила своим ушам. Шарманьяк ведь знал, что Алая Рука — не выдумка. Он же сам признался тогда, у себя в кабинете, что подпольная организация вечножителей подбиралась к нему. А это было еще до того, как Джек похвастал, что и он в нее входит. Почему же мэр сейчас солгал?
Не успела Сабрина возразить ему, как дверь открылась и вошла Белоснежка. Невероятно, но вблизи она была еще красивее.
Мэр Шарманьяк бросился к ней, чтобы она не увидела труп мистера Брюзгнера, но Белоснежка уже заметила его.
— Так, значит, это правда, — с трудом выговорила она; у нее перехватило горло.
— Снежка, ты не должна это видеть, — тихо сказал Шарманьяк.
— Ничего, — сказала Белоснежка, но мэр, не обращая внимания на ее ответ, взял учительницу за руку и вывел в коридор.
Сабрина и Дафна быстро переглянулись и протиснулись к двери, сгорая от желания узнать все подробности этой королевской мыльной оперы.
Мэр обнял Белоснежку и, успокаивая, прижал к своей груди. На мгновение ей это понравилось, но потом она отстранилась от него.
— Что это, Билли? — спросила она. — Кто мог это сделать?