Вскоре раздался звонок, и дети разошлись по классам. Сабрина, Дафна, Пак и Венделл болтались туда-сюда по коридору, делая вид, будто идут на занятия. Наконец, оставшись одни в коридоре, они достали сок «Выпей меня!» и вставили в пакетики пластмассовые трубочки.
— Сколько надо выпить? — спросила Дафна, нюхая сок.
— Не знаю, — сказала Сабрина. — Думаю, пока не подействует.
Пак сделал огромный глоток и, опустошив почти весь пакетик, открыл рот и рыгнул.
— Фруктовый! — воскликнул он.
Вдруг послышался шипящий звук, словно из воздушного шарика выходит воздух, и тело Пака уменьшилось вполовину. И его одежда, и пирожное «Съешь меня!» — всё стало маленьким.
— Выпей еще, — потребовала Дафна. — Ты такой под дверью не пролезешь.
— И поторопись, — сказала Сабрина, оглядывая коридор: меньше всего ей хотелось, чтобы их застукал кто-то из учителей или школьников.
Пак сделал второй глоток и уменьшился еще больше: стал размером с маленькую монетку. Сабрина, наклонившись над ним, рассматривала крошечного мальчика.
— Ты даже не представляешь себе, как мне хочется раздавить тебя, — сказала она.
— А ты даже понятия не имеешь, какие у тебя в носу огромные волосы, — пропищал Пак.
Сабрина закрыла лицо руками.
— Теперь наша очередь, — сказала Дафна, обращаясь к Сабрине и Венделлу.
Вместе они выпили сок, сделав по большому глотку, и через секунду тоже уменьшились. Жидкость и вправду была похожа на фруктовый сок с привкусом ананаса и вишневого пирога. Холодная струйка щекотно потекла по горлу и разлилась в животе, потом стало покалывать руки и ноги. Ощущение было такое, будто утром, хорошенько выспавшись, делаешь «потягушки». Допив сок, Сабрина стала такой же маленькой, как Пак.
— Давайте пролезем под дверью, пока не попали под чей-нибудь каблук, — сказал крохотный Венделл. — Я пойду первым, а то вдруг там нас кто-нибудь поджидает.
Он подошел к двери, вытащил свой носовой платок, как следует высморкался и снова сунул его в карман. Он прошел под дверью, даже не нагибаясь. Дафна взяла Сабрину за руку, и они пошли за Венделлом. Пак завершал процессию.
— Если на то пошло, это я должен браться за самую опасную работу, — проворчал он.
Очутившись в котельной, они стали оглядываться. Посреди комнаты стояла старинная угольная печка, в углу — ведро со швабрами; коробки с мусорными мешками и рулоны туалетной бумаги заполняли ближайшую полку. Неподалеку пыхтел, пощелкивая, современный электрообогреватель, от которого через калориферную систему теплый воздух расходился по классам. Но больше всего детей озадачивало то, что всё вокруг стало просто гигантским. Швабры, казалось, были высотой с небоскребы Манхеттена, а если рулон туалетной бумаги упадет с полки, подумала Сабрина, убьет насмерть.
— Посмотри, — закричала Дафна, показывая на стол, стоявший неподалеку. — Какой громадный!
Сабрина кивнула.
— А стул! — снова воскликнула Дафна. — Он тоже громадный!
Сабрина кивнула еще раз.
— А вот пуговица, видишь? — опять прозвенел голос Дафны, подбежавшей к пуговице, оторвавшейся от чьей-то рубашки. Малышка попыталась приподнять ее, но ей это было явно не по силам. — Какая громадная!
— Придумай какое-нибудь другое слово, а то твердишь одно и то же, — проворчала Сабрина.
— Ну и что? Мне только семь, и я пока что знаю не так много слов, — сказала Дафна.
— Ну ладно, поросеночек, — обратился Пак к Венделлу, — а где же вход в туннель?
— Нам нужно съесть пирожные и снова вырасти, — сказал юный детектив. — Рычаг, открывающий вход, находится в старой печке.
Дети полезли за пирожными, но тут дверь котельной неожиданно распахнулась.
— Кто-то идет! — закричала Сабрина.
Дверь закрылась, и к угольной печке подошел мужчина. Он открыл сбоку маленькую потайную дверцу и сунул туда руку. Сабрина поняла, что он нажал на рычаг: в комнате раздалось легкое гудение, и печка стала плавно сдвигаться в сторону. В этот момент Сабрина узнала мужчину — это был директор Гамельн.
Он терпеливо ждал, пока печка не отъехала, и стал спускаться по потайной лестнице, находившейся позади нее.
Дети выбежали на середину комнаты.
— Это же твой отец, — сказала Сабрина Венделлу.
— Что он здесь делает? — удивился тот.
— Скорей пошли за ним, — сказала Дафна.
— Ни в коем случае! — возразила Сабрина. — Если мы с помощью пирожных снова станем большими, он наверняка нас заметит, а в таком крохотном обличье мы не сможем спуститься по ступенькам.
— Всё путем, девчонки. У меня блестящий план, — гордо заявил Пак и, повернувшись вокруг себя на каблуках, превратился… в слона, — правда, в крохотного, карликового, но слона.
Испустив могучий рык, он ринулся в дальний угол комнаты.
— Пак, у нас нет времени на глупости! — крикнула ему Сабрина, но мальчик-слон не ответил.
Потом послышался скрежет металла по полу: Пак толкал хоботом совок для мусора. Когда совок был на краю лестницы, Пак снова превратился в мальчика.
— Залезайте! — сказал он, сияя от гордости. Сабрина поглядела на совок, который чуть покачивался в опасной близости от края ступеньки.
— Ты что! — запротестовала девочка. — Мы разобьемся на этой штуковине.
Но Дафна уже забралась в совок.
— Если мы пережили бабушкины гонки, — сказала она, — то переживем и это.
— Всё будет о'кей, — заверил Пак Сабрину. — Перестань вести себя как ребенок. Или, может, тебе нужна нянька, которая до конца жизни будет кормить тебя с ложечки?
Сабрина посмотрела на Венделла, но тот лишь пожал плечами. Вдвоем они забрались в совок.
— Вам надо держаться ближе к краю этой штуковины, — объяснил Пак. — И еще вот что…
— Что? — закричала Сабрина; ей не понравился тон Пака.
— Пристегнитесь, детки! — крикнул Пак, прошел на переднюю часть совка и вдруг подпрыгнул.
Когда он приземлился на совок, задняя его часть поднялась высоко в воздух — и совок ракетой полетел вниз, с каждой ступенькой набирая скорость. Сабрина даже испугаться не успела, как он врезался в пол.
Сабрина проверила, целы ли у всех кости, и ударила Пака по руке.
— Эй, ты чего? — возмутился он, потирая ушибленное плечо. — Я же довез нас сюда!
Дети выбрались из совка и пошли по длинному, выдолбленному в каменистой породе коридору. Почти на каждом шагу они натыкались на пыльные кирки, лопаты, старые ведра и связки канатов.
«Что они здесь устроили?» — недоумевала Сабрина, пока они шли по туннелю.
Их путешествие не было бы таким долгим, будь они обычного роста, но теперь им приходилось делать двенадцать шагов вместо одного.
— В тот раз, когда я спускался сюда, я дошел только до этого места, — сказал Венделл, когда они подошли к развилке, где туннель расходился в двух направлениях. — В какую сторону пойдем? — спросил мальчик.
Сабрина услышала голоса: кто-то спорил в левом туннеле.
— Там, кроме твоего отца, еще кто-то, — сказала она. — Пойдем посмотрим.
Дети повернули налево и как можно ближе подкрались к двум мужчинам, которые спорили в полутьме.
Сабрина не могла разглядеть лица второго, но один из них был точно Гамельн. Директор в отчаянии заломил руки:
— Я тебе еще раз говорю: всё зашло слишком далеко, ведь никто не должен был умереть.
— Дудочник, у тебя нервы шалят, — произнес скрипучий голос.
Сабрина подумала, что он похож на голос человека, который прожил тысячу лет, ни разу не утолив жажду.
— Сегодня мы достигнем цели, — проскрипел тот же голос. — Мы уже давно были бы там, если б не вчерашнее.
— Но у меня ведь сын пропал! — воскликнул Гамельн. — Что мне было делать?
— Я тебя понимаю, причем больше, чем кто бы то ни было, — скрипел голос. — В конце концов, я тоже отец. Но разница в том, что все мои дети понимают, как это важно, а твой сын вечно всему мешает, и из-за него теперь всё оказалось на грани провала.