«Хорошо, что не в мужа», – хмыкнул про себя Марио, понимая, что это не совсем так, раз она оставила свою страну и родных, переехав к супругу. Боцоли не мог оторвать взгляда от ореховых с мраморными разводами глаз, от полных наливных губ и такой волшебной улыбки. Шутки Марио, которые он, несколько расслабившись, начал вставлять по ходу ее рассказа, вызывали у Хелен искренний смех. Она откидывала голову назад, длинные волосы пленительно колыхались, и заливалась задиристым хохотом, что ему безумно нравилось и приводило в непривычный трепет.
После встречи Боцоли навел кое-какие справки у секретарши и выяснил, что в тот день Хелен зашла на завод, чтобы занести мужу забытый им на столе пакет с обедом, что живут они тут же, на окраине Маргары, женаты около трех лет и детьми еще не обзавелись.
«Это тот нескладный рабочий Бернардо Бонфини, с непропорционально длиннющими руками, как у орангутанга, – размышлял Марио, – и такая красавица жена!..»
Необъяснимая грусть налетела удушающей волной, и он почувствовал себя бесконечно одиноким.
Дни проносились с удивительной быстротой, а Боцоли так и не видел больше Хелен, за исключением одного раза, когда ее фигура мелькнула на стоянке супермаркета. Он тормознул, завернув на парковку, но она уже села в машину, через минуту оказалась за углом и скрылась из вида.
Марио с любопытством приглядывался к Бернардо, который работал в плавильном цеху, и все не мог понять, почему его выбрала эта женщина. Эта абсурдность вызывала внутреннее раздражение, которое порой переходило в необъяснимое ожесточение против самого рабочего, что, кажется, стали замечать даже остальные плавильщики.
– Могу я несколько дней за свой счет взять в декабре? – как-то спросил Бернардо, подойдя после окончания смены к Боцоли.
«Нет!» – сразу же хотелось ответить Марио, но он сдержал себя и поинтересовался:
– А что такое?
– Мы с женой хотим к ее родителям в Бразилию съездить на Рождество.
Марио сразу представил счастливую семью, приехавшую в гости, радостных родственников и улыбающуюся Хелен, раздающую подарки, привезенные из Италии.
– Договорился, кто тебя заменит? – заставил себя произнести Боцоли. – Ты же знаешь, что мы печи не можем останавливать.
– Да, конечно. Аман отработает.
– Хорошо. Пиши заявление, – сказал хозяин, с неприязнью смотря на волосатые, болтающиеся вдоль туловища руки Бернардо.
«Вот черт! Так же нельзя, он-то в чем виноват!» – укорял себя Боцоли, но так ничего и не мог поделать. Антипатия узлом скручивала внутренности, а раздражение при общении, казалось, сочилось из глаз.
Супруга Кьяра совсем отдалилась от Марио, но страдание уже не читалось на ее лице, превратившись в странное безразличие. Она начала встречаться с подругами, что несколько успокаивало Марио, и даже как-то ездила с ними на несколько дней в Венецию, что подтверждало, что она выходит наконец из депрессии. Они оба успокоились и иногда стали вместе ужинать дома или в ресторане. Но разлом, образовавшийся между ними после несчастья, так и не заполнился душевной близостью, а залившись равнодушием, только углублялся со временем. Даже самые близкие не знали о серьезности проблем в их отношениях, так как по обоюдному молчаливому согласию они старались выглядеть на людях как обычная, вполне счастливая семейная пара.
Он случайно встретился с Хелен перед самым ее отъездом в большом торговом центре. В руках у нее была куча нарядных коробок и разноцветных пакетов.
«Наверное, для родственников в Бразилии набрала подарков», – сразу догадался Марио и опять представил ее в далеком родном доме среди любящих близких.
Они натолкнулись друг на друга в дверях, и Боцоли подхватил на лету один из выпавших у нее пакетов. Он сразу вспомнил пронизанные праздничной атмосферой и романтикой рождественские фильмы, где герои вот так же случайно сталкиваются, у них обязательно что-то падает, они бестолково начинают хвататься то за один упавший предмет, то за другой, пока их пальцы не соприкасаются… Околдованные, они смотрят друг другу в глаза… И с этого момента их захватывает великое и необъяснимое таинство любви!.. Но его грезам не суждено было сбыться, несмотря на веселую шумную суматоху вокруг, Хелен была грустна и заметно спешила. Поздравив друг друга с наступающим, они разошлись по своим машинам.
Сидя в салоне, Марио наблюдал, как ее серебристый «Фиат» двинулся с места и, пристроившись в хвост веренице автомобилей, медленно направился к выезду.