Они причалили у подножия стройного портального крана. Боб тут же схватил удочки, соскочил на берег и зашагал к Шельде. Марк побежал за ним. Он нес наживку. Мальчики взобрались на гребень дамбы. Дикие кролики, прятавшиеся в кустах, бросились врассыпную.
Было время отлива. Вода мощным потоком уходила из Шельды. Вдоль берегов, раскачивая камыши, крутились большие и маленькие водовороты. От тины и песка вода стала совсем серая. Светящиеся буи на фарватере покачивались на волнах, поднятых проходящим судном. Шеренга буксиров на полной скорости шла к морю. Картина была впечатляющая: пять судов сомкнутым строем неслись, вспенивая воду.
Боб уже закинул первую удочку и рылся в коробке в поисках более тяжелого грузила. Марк решил погулять по берегу.
— Далеко не уходи! — крикнул ему Боб через плечо.
У причала Ди́стригаза стоял на разгрузке танкер. Ни грузчиков, ни моряков не было видно ни на палубе, ни на причале. Жидкий груз уходил по трубам, и, по мере того как пустели танки, судно все выше поднималось над водой.
Уровень воды в Шельде сильно упал. Футшток показывал уже около пяти футов, и дно форта Филипа было сухое. Выступили из воды полусгнившие остатки деревянных свай, а в том месте, где спускали в реку сточные воды нефтеперегонного завода, берег курился паром.
И там, полускрытый камышами, возле самого берега стоял моторный катер.
— Вот это да! — ахнул Марк. — Высший класс!
Катер был почти сплошь покрыт белым лаком. Дубовые стенки рулевой рубки сияли, будто только что отполированные. Вдоль ватерлинии шла светло-синяя полоса. В носовой части Марк насчитал пять иллюминаторов. Фальшборт позади рубки заменен легкими поручнями, чтобы не загораживать вид из большого окна салона. На левом борту висела небольшая шлюпка, ладно закрепленная на шлюпбалке с помощью талей. Тут же, на палубе, лежала надувная лодка. Водоизмещение катера тонн пятьдесят. В длину не меньше двадцати метров и метра четыре в ширину. Осадку Марк тоже мог прикинуть — примерно полтора метра.
Возле мачты, на которой полоскался трехцветный французский флаг, возился, согнувшись, худощавый смуглолицый человек с черной бородой. Он кряхтел под тяжестью плоского предмета, похожего на стальной поднос, который он пытался осторожно приладить на мостике. Второй человек, гораздо более плотного сложения, разбирал будильник.
Вот так всегда бывает, глубокомысленно рассуждал Марк. Маленькому человеку достается тяжелая работа, а здоровенный детина ковыряется в часовом механизме. Разве он может удержать все эти колесики и винтики в своих огромных лапах?
За стеклами рулевой рубки сверкали дорогие приборы: эхолот, радиотелефон, два барометра, термометр. Над штурвалом висел компас. Паренек в синем комбинезоне старательно надраивал медные части переговорной трубы. Странно, что нигде нет названия катера. Наверное, его замазали, когда красили корпус. Но ведь клюз на левом борту красиво обведен свежей черной краской…
Раздвинув камыши, Марк придвинулся поближе к красавцу катеру. Он стоял всего в нескольких метрах от воды, когда тощий тип, возившийся у мачты, поднял голову и взглянул ему прямо в лицо.
— А ну, катись отсюда! — рявкнул он.
Он поднял длинную руку и указал, в каком именно направлении Марку следует катиться. Но Марк не спешил подчиниться указанию. Во-первых, где это сказано, что человеку нельзя погулять по берегу Шельды, а во-вторых, достаточно того, что во-первых. К тому же тощему господину его никак не достать: вода-то в Шельде здорово грязная и течение пять километров в час, вряд ли у него возникнет искушение поплавать…
Итак, вместо того чтобы удалиться, Марк вышел из камышей, поддал ногой камешек, оглянулся, нет ли случайно поблизости Яна, и крикнул:
— Ах, так, обезьяна ты несчастная!
Огромный человек, ковырявшийся в будильнике, погрозил Марку толстым, как сосиска, пальцем.
— Копченая образина! — оскалился Марк. — Здоровый дурак! — Он торопился выложить весь свой запас ругательств. — Дерьмовоз! — И другому: — Ходячий гвоздь, рыжий скелет!
Тут он заметил, что парень в комбинезоне спустил на воду надувную лодку и берет весло. Марк быстро нырнул в камыши. Только его и видели.
Красный от возбуждения примчался он к Бобу.
Ну, что там еще? Ничего особенного. Тут неподалеку стоит катер, и кретины, которые на нем, испугались, как бы он не сглазил их драгоценное судно. Марк все еще изливал свое негодование, когда клюнул угорь.
— Сачок! Скорее сачок! — завопил Боб.