Подстегиваемые нетерпением Джуны, инспектор Квин и Эллери были вынуждены прийти на родео пораньше. Ложа Марса находилась с южной стороны арены, неподалеку от ее восточного закругления. «Колизей» был уже наполовину заполнен, и поток из сотен зрителей беспрерывно втекал в помещение. Квины откинулись в плюшевых креслах; но острый подбородок Джуны высовывался за край перил, а его глаза с жадностью разглядывали огромное пространство внизу, где рабочие продолжали утрамбовывать твердую почву арены, а также платформу майора Керби, на которой все еще возились с аппаратурой операторы. Он едва ли заметил появление великого Тони Марса, в новом котелке и со свежей сигарой в зубах.
— Рад видеть вас, инспектор. О, мистер Квин! — Марс уселся в кресло, его маленькие глазки пробежались по всему пространству сцены, как если бы он считал своим долгом держать под надзором все происходящее. — Ну что ж, это новая сенсация для Бродвея, а?
Инспектор вздохнул.
— Я бы сказал, — благодушно отозвался он, — что скорее для Бруклина, Бронкса, Стейтен-Айленда, Вестчестера и любого другого места, чем для Бродвея.
— Особенно если судить по провинциальным манерам ваших посетителей, мистер Марс, — усмехнулся Эллери.
Дело в том, что торговцы вразнос уже приступили к своему делу, и амфитеатр наполнился характерным звуком разгрызаемых орехов.
— Вы тут еще увидите немало бродвейских умников, — хмыкнул Марс. — Я знаю своих зрителей. На Бродвее полным-полно крутых компашек; но их члены простодушны сердцем, так что обязательно придут сюда пожевать арахис и подрать глотки, как самые заправские деревенщины. Вы когда-нибудь наблюдали толпу настоящих крутых ребят у государственного департамента, когда они прикидываются современниками старого доброго Запада? Они свистят, топают ногами, выделывают черт знает что и так сильно обожают родео, что подняли бы вой, отними у них их любимое зрелище. Старине Баку Хорну сегодня вечером устроят настоящую овацию.
При звуке магического имени чуткие уши Джуны вздрогнули, он повернулся и с уважением принялся разглядывать Тони Марса.
— Бак Хорн, — произнес инспектор, задумчиво улыбаясь. — Старый увалень! Я думал, что он помер и уже давным-давно похоронен! Большая удача, что он сегодня выступает.
— Не удача, инспектор, — возразил Марс, — а хорошо продуманный план.
— Вот как?
— Видите ли, Бак не снимался в кино уже лет десять. Три года назад он появился в какой-то картине, но она не имела успеха. Однако после поднятой вокруг него шумихи… Он и Дикий Билл Грант — старые друзья. Грант — хороший делец, который умеет быть полезным. Расчет заключается в следующем: если Бак выступит успешно и если его появление вызовет бум в Нью-Йорке, то… ходят слухи, что в следующем сезоне он снова появится на экране.
— Полагаю, не без поддержки Гранта?
Устроитель зрелища окинул взглядом свои владения.
— Ну… я не говорил, что я сам не заинтересован в этом проекте.
Инспектор поудобнее уселся в кресле.
— А как обстоят дела с боксерским матчем?
— Матчем? О, с матчем! Великолепно, инспектор, великолепно! Предварительные продажи билетов превзошли все мои ожидания.
В заднем ряду ложи послышалось легкое возбуждение. Все повернулись, затем поднялись. Восхитительное женское существо в черном вечернем платье и горностаевой накидке стояло перед ними, улыбаясь. Позади этой дивы маячила толпа оживленно переговаривающихся молодых людей с горящими глазами и в сдвинутых на затылок шляпах. У некоторых из них в руках были фотоаппараты. Дива вошла в ложу, и Тони Марс галантно усадил ее на переднее кресло. Последовали представления. Джуна, который после быстрого взгляда на девушку повернулся снова к арене, неожиданно вздрогнул.
— Мисс Хорн, инспектор Квин, мистер Эллери Квин…
Джуна отпихнул свое кресло. Его худое лицо оживилось.
— Вы… — он открыл рот, во все глаза глядя на удивленную молодую женщину, — вы — Кит Хорн?
— Да, разумеется.
— О! — воскликнул Джуна дрожащим голосом, пятясь назад, пока его спина не уткнулась в перила. — О, — повторил он снова, и его глаза превратились в два больших блюдца. Затем он облизнул губы и выдавил: — Но где… где ваш шестизарядник, мэм? И… и ваш бронк, мэм?
— Джуна, — слабо запротестовал инспектор, но Кит Хорн улыбнулась и очень серьезным тоном ответила:
— Ужасно жаль, но мне пришлось оставить все это дома. Меня сюда с этим не пустили бы, понимаешь?