— Да, да! — с нетерпением воскликнул я. — Это может быть сто раз правда, но ты постоянно увиливаешь от главного момента. Ходишь вокруг да около! Ты до этого сказал: № Если считать за данность, что он должен был кого-то убить». Знаешь, такие вещи нельзя принимать за данность! Именно это не дает мне покоя. Почему он должен был кого-то убить? В частности, почему он должен был убить своего дублера?
— О, полагаю, на это имелась причина, — ответил Эллери, не оборачиваясь.
— Ты полагаешь! — воскликнул я. — Но ты не знаешь!
Эллери повернулся, и я увидел, как помрачнели его глаза.
— Нет. Дж. Дж., я знаю. Правда, я не знал, пока сам Хорн не сказал мне об этом. Мне и инспектору…
— Но я думал, Кит и Керли тоже были тут в тот вечер, — удивился я.
— Хорн отослал их прочь. — Эллери снова замолчал. — И перед тем как застрелиться, сказал нам это.
— А Грант это знает? — резко спросил я. — Старый Грант?
Эллери постучал ногтем по кончику сигареты.
— Грант знает.
— Он отослал девушку… Ну и ну, — пробормотал я. — Думаю, она значила для него все на свете, и он пошел бы на все, чтобы защитить ее — свою приемную дочь — ее безопасность, ее репутацию. Если в биографии ее настоящих родителей было что-то, что могло навредить ей, а дублер это знал и грозился рассказать об этом Кит… Кажется, ты сказал, что она была сиротой?
Эллери молчал. Мне показалось, будто он меня не слышит. Но затем он вдруг резко спросил:
— Что ты думаешь о будущей Нобелевской премии и области литературы, Дж. Дж.? Мне кажется…
Однако на мою смутную догадку он отреагировал упрямым молчанием. Думаю, достаточно уместным, чтобы оно могло служить эпитафией на смерть Бака Хорна.