- Прости, Анна... Прости, дочка...
Я прикусила губу и быстро замотала головой.
- Не извиняйся, мама. Вы ни в чем не виноваты... - Мой голос дрожал, я плакала.
Она попыталась что-то еще сказать, но выдавила из себя лишь громкий вздох.
Я посмотрела в ее глаза, а она в мои. Отец, лежавший рядом с мамой, часто задышал. Мы обе посмотрели на него. Он хмурился и сжимал в кулаке одеяло. Я обогнула кровать и присела рядом. Мама взяла его за руку. Он ее крепко сжал. Я поцеловала папу в лоб. Он приоткрыл глаза.
- Анна... Это ты, доченька моя?
Я закивала. Говорить уже не было сил... Слезы, поглотили мой разум. Они крупными каплями падали на одеяло и на папину руку.
- Не плачь... Не нужно, дорогая... - Он медленно поднял руку и погладил меня по щеке. Я обхватила его руку своими руками.
- Посиди с нами, родная... - Мама закрыла глаза. Папа еще немного посмотрел на меня.
- Какая же ты у нас красавица, Анна... - Его глаза медленно закрылись.
Через несколько минут, мама глубоко вздохнула в унисон с отцом. Я по-прежнему держала его руку, как и мама...
Не знаю сколько прошло времени с того момента, когда я поняла, что единственная кто в этой комнате еще дышит, это я сама...
Третья глава
Иногда, правда, не хочет, чтобы ее знали. Она пытается убежать и спрятаться от своих преследователей.
Я думаю так, если правда не хочет к тебе идти, значит, еще не пришло ее время. Для каждой информации, для каждого действия и случая есть свой час. Лучше, посидеть в кресле у камина и выпить горячего чая. А когда правда созреет, постучится в дверь, попроси ее присесть напротив и выслушай, не перебивая. Но главное, это, не спугнуть ее, какой бы страшной и противной она не была. Нужно принять ее такой, какая она есть, со всеми ее недостатками и недочетами. И, в следующий раз, когда она понадобиться тебе, она придет по первому зову и откроет страницы своих повествований.
*********************
« Еще никогда в свое жизни я так не ждала ухода зимы. Но, будто на зло, она исчезала из моей жизни очень медленно.... Что б ее!..
Скоро девятое мая... Мы всегда выезжали с родителями в этот день в лес на пикник. Отец и мама сидели на покрывале, а я бегала от дерева к дереву и собирала подснежники. Позже, по приезду домой, мама просила ставить их в вазу в их комнате.
Я до сих пор чувствую их последнее тепло рук... Улыбку мамы, слова папы...
Сразу после похорон в нашем доме поселился Закари. Его назначили моим опекуном. В тот момент, честно, мне было плевать на это...
Мне казалось, что это очередной страшный сон. Я пыталась проснуться. Так сильно и так долго пыталась, что не заметила, как количество прислуги резко сократилось. По утрам я уже не слышала их быстрые шаги за дверью. Просто в один миг остались только я, Закари, Мари, Йорк, Марч и еще пара мужских рук...
Так как я несовершеннолетняя, дяде пришлось помучиться со всеми документами по поводу наследства, завещаний и имущества... Порой, глубокой ночью, я выходила из комнаты, что бы заварить себе чай (моя бессонница, к сожалению, никуда не делась) и видела, как в кабинете отца горит свет... Видимо, не только мне было нелегко. Думаю, Закари уже жалеет, что согласился на это. Он еще довольно молод. А тут на его плечи свалилась пятнадцатилетняя девчонка с кучей бумажных проблем...
Интересно, а он тоскует по маме? Ведь она его родная сестра... Плакал ли он на похоронах?... Я не видела.... Я ничего не хотела видеть.
Позже, я поняла, что семьи у него нет. И, по-видимому, заводить он ее и не собирается.
Но, это уже не мое дело. Ведь так?
И еще, совсем недавно, я начала замечать, что по ночам, мой шрам начинает гореть. Будто к нему прикладывают, опалённую горячкой, руку. И теперь, это еще одна причина моей бессонницы.
После смерти родителей тьма моих снов становиться все гуще. Мной овладевает страх и беспокойство.... Так же, в этих снах появляется голос. На незнакомом для меня языке, он повторяет одно и то тоже слово. Постоянно. Стоит мне только кануть в дремоту, как это голос подбирается ближе к моим ушам и начинает свою не прекращаемую песнь...»
Закрыв дневник, я посмотрела на часы. Было полвторого ночи. Мрак комнаты заставлял тёмные тени моего разума всплывать наружу. И поэтому, я решила укрыться от них в своем любимом убежище - библиотеке. Надев кофту и ботинки (они предназначались для осенних прогулок по лесу), я вышла из комнаты. Прислушавшись и убедившись, что никого поблизости нет, я пошла к лестнице.
У двери библиотеки я остановилась. Она была приоткрыта, и оттуда слышался треск поленьев в очаге.
Медленно, стараясь не спугнуть ночного гостя моей обетованны, я зашла внутрь. В самом конце зала, у камина, заворожённый языками пламени, сидел дядя. Его всегда прямая спина, была немного сгорблена, а голова наклонена на бок. Руку лежали на подлокотниках кресла, было видно, он напряжен.