— Такое впечатление, что он уже тогда был зол на весь мир. И по мнению наблюдавшего его психолога, это ненависть лишь окрепла.
— Тогда какого черта они его выпустили?
— Так работает наша система. Каждому малолетнему убийце дается шанс убить снова. Очень по-американски!
— И, если верить Тревору, теперь он убил Майка. Господи, какая несправедливость! — Ева прерывисто вздохнула. — Джейн прямо сейчас позвоним?
— Надо подождать, пока разузнаем побольше. Что толку знать, каков он был в детстве! Надо добыть данные посвежее. Может, как раз Джейн нам в этом и поможет. Уверен, что она не сидит сложа руки.
— По городскому телефону звонил Венабл, — доложил Бартлет, выходя из библиотеки навстречу Джейн и Тревору. Они как раз вернулись с прогулки. — Говорит, не смог дозвониться тебе по мобильнику. Я, кстати, тоже.
— Я его отключил. Рассудил, что имею право побыть час в покое. Что-нибудь важное?
— Он не сказал. Но у меня такое впечатление: все, что бы он ни делал, он считает крайне важным. — Бартлет повернулся к девушке: — Ты не ужинала. Соорудить тебе сандвич?
— Нет, я есть не хочу. — Джейн шагнула на лестницу. — Пойду спать. Если, конечно, вы не хотите мне рассказать, кто такой Венабл.
— Человек, разделяющий наши опасения относительно Грозака, — ответил Тревор. — К несчастью, он не знает, что с этими опасениями делать.
— А ты знаешь?
— Еще бы! — Он двинулся через холл. — Но когда такие вот Венаблы крутятся под ногами, все значительно усложняется.
— Но ты же сам его к себе подпускаешь! — Джейн остановилась, не сделав и трех шагов. — Вот что, Тревор, я больше не дам использовать себя втемную. Мне это надоело. Ты воспользовался Цирой как приманкой, чтобы я не слишком задумывалась о Грозаке, и я тебе это позволила, потому что она действительно для меня много значит. Я тебе сразу сказала: несколько дней, не больше! Время истекло.
— Если быть точнее, Цира не была приманкой. — Тревор вгляделся в ее лицо. — Но ты права, все это затянулось. Тебе пора начать мне верить. Будем над этим работать. — Тревор улыбнулся. — Завтра и начнем. — И исчез за дверями библиотеки.
«Зачем он только принял вызов», — устало подумала Джейн. В ней бушевали эмоции — замешательство, досада. Вечер получился слишком напряженным, пришлось бороться со своим влечением. На обратном пути со стадиона она с трудом сохраняла самообладание. Шагая бок о бок с Тревором, Джейн отчетливо чувствовала, как реагирует на его близость ее тело. Как это глупо! Она же не малоопытная девчонка, какой была при их первой встрече.
— Знаешь, а ты можешь ему доверять, — серьезно проговорил Бартлет. — Он, конечно, сумасброд, но в серьезных делах ни разу меня не подводил.
— Да что вы говорите? Но у вас с ним несколько иные отношения, так ведь? Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Он направился к библиотеке. — До завтра.
Завтра. Завтра первым делом она пойдет в кабинет к Марио и пробудет там, пока внутренне не будет готова встретиться с Тревором. С Марио ей так спокойно, ей необходим этот покой. А сейчас она уснет и выкинет Тревора из головы. Постарается забыть, до чего же ей хочется к нему прикоснуться. Прикоснуться? Да уж… Ей хочется утянуть его в постель и отдаться дикой, безудержной страсти. Но это будет самой большой ошибкой. Необходимо сохранять ясность мысли, а если она вступит с Тревором в интимные отношения, вряд ли ей это удастся. Ни один мужчина не вызывал у Джейн такой реакции, и сейчас между ними снова возникло это непреодолимое влечение. Как и четыре года назад. Нельзя, чтобы оно одержало над ней верх.
Тогда перестань думать о том, как вы сидели рядом на большом валуне. Сосредочь свои мысли на Венабле.
Когда Бартлет вошел, Тревор как раз положил трубку. Бартлет поднял брови.
— Быстро ты. Что он там? Опять все сгущает?
— Возможно. — Тревор задумчиво хмурил лоб. — Но меня больше устраивает такой вариант, чем если бы он сидел сложа руки и ни на что не обращал внимания, как Сэбот.
— А в чем дело-то?
— Куинн пытался вскрыть досье ЦРУ на Грозака, вот Венабл и заволновался. — Он развел руками. — Это было неизбежно. Куинн — бывший фэбээровец, у него остались связи. Рано или поздно он доберется до нужной ему информации. Когда это случится, придется разбираться.
— И это все, что хотел Венабл? Тревор покачал головой:
— Еще сказал, что его швейцарский осведомитель сообщил, что кое-что интересное происходит в Люцерне.
— Что именно? Неужели Грозак?
— Едва ли. Но исключать нельзя.
Бартлет задумался:
— Тебя это беспокоит.
— Грозак меня всегда беспокоит, если я не понимаю, где он собирается нанести удар.
— А вдруг осведомитель Венабла неверно все истолковал?
— А вдруг верно? — Тревор привалился к спинке, прокручивая в уме возможные варианты. — Люцерн…
— Джок выйдет к фонтану, — сказал Макдаф, подойдя к Джейн. — Устраивает.
— Хорошо. — Она послушно опустилась на бортик фонтана и открыла альбом. — Когда он будет?
— Через пару минут. Поливает цветы. — Макдаф нахмурился. — Что это ты делаешь?
— Вас рисую. Терпеть не могу терять время. — Ее карандаш резво бегал по бумаге. — У вас очень интересное лицо. Как из скалы высеченное, только вот рот… — Джейн оттенила скулы. — Кого-то вы мне напоминаете, это я с первой секунды поняла. Никогда не смотрели сериал «Горец»?
— Нет, бог миловал.
— А вы похожи на исполнителя главной роли.
— Этого только не хватало!
— Он отлично сыграл. — Девушка лукаво улыбнулась и задумалась, как далеко удастся зайти. — И красавчик, каких поискать.
Макдаф глотать наживку не стал.
— Тебе следует рисовать Джока, а не меня.
— Я просто разминаюсь. Это как разогревать мышцы перед забегом. — Она помолчала. — Между прочим, вечером Тревор водил меня на стадион.
— Я знаю.
— Откуда? Макдаф не ответил.
— Ах, ну да. Тревор говорил, у вас тут под каждым кустом свои люди. — Она вгляделась в рисунок. — Тяжело, наверное, сдавать чужим людям такой дом. Я росла на улице, у меня никогда не было того, что принято называть родным домом. Но вчера я, кажется, начала понимать, каким он должен быть. — Она оторвала взгляд от наброска. — И Тревор, по-моему, тоже. Потому он так любит ваш стадион.
Шотландец пожал плечами:
— Вот пускай и радуется, пока дают. Я скоро этот дом у него отберу.
— Каким способом?
— Любым доступным.
— Но Тревор говорит, ваша семья вынуждена сдавать замок из финансовых соображений.
— Вот тебе и способ.
— Рассчитываете на золото Циры?
— Сдается мне, за этим золотом мы все гоняемся. И я не исключение.
— И поэтому вас беспокоит этот Грозак?
— А что Тревор сказал?
— Велел у вас спросить. Улыбка чуть тронула его губы.
— Рад, что он держит слово.
— А я совсем не рада. Я хочу знать, какое отношение ко всему этому имеет Грозак. Тоже в золоте дело?
Макдаф ушел от ответа.
— Золото — весомый мотив для любого человека, особенно для того, кто так нуждается в средствах, как я. — Он скользнул взглядом поверх головы Джейн. — А вот и Джок. — Макдаф сделал выразительное лицо. — Постарайся в его присутствии быть аккуратнее в выражениях на мой счет. Это в наших общих интересах.
Джейн обернулась. Паренек с улыбкой шагал к ним. Лицо его выражало радостное нетерпение. Бог ты мой, какое лицо… Джейн машинально перевернула страницу в альбоме.
— Доброе утро, Джок! Хорошо спалось?
— Нет. Мне сны снятся. А тебе, Джейн?
— Бывает. — Она принялась за рисунок. Интересно, удастся ей передать беспокойство, прячущееся за этой улыбкой? А надо ли? Беззащитность Джока столь очевидна, что изображать ее как-то немилосердно. — И что, тебе плохие сны снятся?