— Спасибо, я знал, что ты поймешь, — искренне поблагодарил Сергей.
— Не за что… Я пока сам ничего не знаю, — Михаил покачал головой. Сергей узрел, что архангел пребывает в огромных сомнениях.
— Я пойду, не буду тебе мешать.
— Не стоит. Я сейчас сам уйду отсюда. Дождись меня в уголке. Зайди посиди, не стой тут как чужой, — пригласил Михаил. — Скоро должна прийти Агни. Передай ей, пожалуйста, что я должен побыть один, но постараюсь скоро вернуться. И еще… Я сейчас вызвоню к тебе Габри. Вы найдете, что обсудить, я уверен.
— Ты снова столь таинственен, — молвил Сергей, наблюдая далекий и неясный ему свет в глазах архангела.
— Что ж поделаешь, — улыбнулся Михаил. Он положил руку на плечо Сергея. Они крепко обнялись.
— До встречи, я жду ответа, — сказал ангел.
— До встречи. Надо говорить: жду положительного ответа, — архангельские зрачки осветились тут же затухшей улыбкой.
Сергей встряхнул белобрысыми волосами. В эту минуту на поляну ворвался еще один белокурый ангел с такими же голубыми глазами. Запыхавшийся скорее от чувств, чем от полета, он приземлился и весь устремился к первому архистратигу.
— Михаил… — сорвалось с детски розовых губ.
— Андрюша, здравствуй, — произнес архангел, улыбаясь. — Я вижу, что ты хочешь мне что-то сказать, но, увы, я должен ответить: не сейчас.
— Но, Михаил, выкрой минутку, пожалуйста… — взмолился юноша.
— Андрюша, ты не понял меня. У меня всегда есть время для ангелов. Но не всегда это время чтобы разговаривать, — ответил архистратиг.
— Я не понимаю тебя… — расстроено промолвил Андрей.
— Слова Михаила трудно разгадать с первого раза, — усмехнулся Сергей.
— Кстати, Андрей, познакомься с Сергеем. Я думаю, вам вдвоем как раз будет о чем побеседовать в мое отсутствие. До свидания, дети.
С этими словами Михаил испарился.
— Увидимся, — задумчиво протянул Сергей.
— Плохо быть молодым и глупым, — констатировал Андрей. Он поглядел в лицо Сергея. — По-моему, мы встречались…
— Да, я работаю в соседней с твоей Наташей квартире, — сказал Сергей.
— Правда? Слушай, точно!.. Ты же ангел той самой девушки, которая на весь двор материться и, когда выпьет, так хлопает дверью, что весь дом подскакивает… Ой, прости, — осекся Андрей.
— Ничего, что уж есть, — сдвинул брови Сергей. — И потом: сегодня пьет и материться, а завтра будет стихи сочинять и молиться, — заключил он.
— Да… Главное, чтобы не наоборот…
— Ага. Иначе обидно. Хотя… и такое было.
— А что это у тебя на руке? — поинтересовался Андрей, завидев выглядывающую из-под короткого рукава картинку.
— Это? Так, воспоминание об одном событии в жизни, — Сергей обнажил татуировку в виде солнца.
— Подожди-ка, — удивленно выговорил Андрей. — Это ты тот самый Сергей, который публично «умыл дьявола»?
Андрею мгновенно вспомнилась история, двадцать лет назад облетевшая весь рай. В красках он ее услышал от своего коллеги по тогдашней работе.
— Мы несколько раз умывали друг друга тщательно и с гелем от прыщей, — отозвался Сергей. — Да ты не обижайся, у меня просто шутки дурацкие. Должно быть, слышал обо мне и такой факт, — заметив, что Андрей смутился, Сергей дружелюбно улыбнулся. — Да, это я. Дурная слава скачет передо мной выдрой.
— Почему же дурная? По-моему, ты просто герой.
— Герои не предают Бога и не падают в ад, поверь мне. Но, слава Господу, я вернулся.
— Расскажи мне свою историю, — попросил Андрей.
— Будешь упиваться моим позором? — прищуривая глаза, улыбнулся Сергей.
— Хотел бы набраться опыта, — ответил на улыбку Андрей.
— Хорошо, слушай, — согласился Сергей. — Когда я был молодым и глупым. Вернее, я уже был совсем не молодым. Но поступил еще глупее, чем мог поступить в молодости…
Шедевр, созданный Богом. Миниатюра рая в необъятных просторах разнообразия. Непостижимая, как сама жизнь. Земля. Прекрасное место для искупления того, что ты успел наделать. В человеческой жизни, мимолетной, словно мечта, и безудержно красивой тем самым неизъяснимым желанием жить.
А будет ли она блаженством или преисподней, выбирать нам самим.
Жилищный вопрос не был решен и решен быть не мог. Однако и это казалось некоторым роскошью, а другим — пределом вожделений. В обычной московской однокомнатной квартире на застеленной покрывалом кровати лежал мужчина лет сорока. Его глаза были прикрыты, а грудь неровно вздымалась, зажатая ладонью на левом подреберье. Рядом с ним, на самом краешке, так что едва не падала, сидела очень маленькая женщина, нервно сдавливая его руку.