Стоя перед раковиной и слушая, как бесцельно льется в трубу вода, Марина припомнила проведенную в санузле ночь. Несчастный белый друг стал сегодня самым близким ее товарищем. И кто мог подумать, что ее так разберет от этого вина. Может, не надо было с пивом мешать? Или гнали его где-нибудь в подвале. Кто теперь поймет.
Умывшись противно леденящей водой, Мара уже бодрее зашагала в кухню. Хорошо, что мама ничего не заподозрила. То есть маме где-то в шесть утра она заявила, вываливаясь из ванны зеленая, как мексиканская сопля, что отравилась колбасой. Возможно, тоже мексиканской. Мама вроде поверила. А может, смирилась…
«Больше никогда не буду… Столько пить…» — проговорила про себя Мара, садясь на табуретку и приваливаясь к стене. Подобные заверения обычно помогали заключить с организмом временное перемирие.
Найдя глазами чайник, Марина встала и налила его водой, после чего, водрузив греться, плюхнулась обратно к стеночке. Голые ноги вытянулись, скрещиваясь на полу тапочками. Мара задумалась, подпирая щеку ладонью.
Вода в чайнике забурлила, оставляя на шкафу маленькие капельки жидкости. Марина вздрогнула, перепугавшись зазвеневшего над ухом телефона.
— Алло?! — вскрикнула она в трубку.
— Наконец-то, елки — зеленые моталки, это она! — послышалось на том конце. — Ты где была?!
— Анька, привет! — обрадовалась Марина слышать знакомый голос.
— Привет! — ответили ей взбудоражено. — Куда ты запропастилась?! Я тебе все утро звоню!..
— Я спала!.. Только проснулась.
— Самка ленивца ты!.. Сколько можно дрыхнуть?..
— Я просто полночи с унитазом обнималась…
— Опять?!..
— Не опять, а снова. Чертов желудок. Лучше б у меня башка болела с перепоя…
— Ага! От нее хоть аспирин помогает. Мне помог с утра, — согласилась Аня.
— А сколько времени-то?.. — Марина взглянула на циферблат микроволновки, но там зиял ноль. Видимо, опять вчера свет вырубали.
— Два часа дня!..
— Ух ты… я перебрала сегодня.
— Во всех смыслах! — без укора заметила Аня. — Чего там твоя мама?..
— А чего она?.. — не поняла Мара.
— Что она от тебя хотела?
— А что она от меня хотела?..
— Блин! — Аня переложила трубку на другое ухо, поправляя копну темных волос. — Что ты тормозишь?.. Я спрашиваю, чего она тебя вчера вызвонила домой в половину первого ночи?!..
— Что?.. — Марина выпучила глаза. Она встала со стула и, дотянув телефонный провод до чайника, стала заваривать себе кофе. — Мне мама вчера позвонила?..
— Ты чего, совсем ничего не помнишь?!.. Что с тобой такое случилось от этой чертовой коллекционной подделки?
— Я, правда, не помню… Блин, первый раз со мной такое, — призналась Марина обескуражено.
— Нам же вчера весь кайф обломали!.. На ночь глядя твоя родительница позвонила и сказала, чтобы ты, уже пьяная в зюзю, шла домой! Совсем не помнишь, что ли?..
Ложка с верхом опрокинулась через край чашки с футбольной эмблемой. Марина умолкла на том конце провода.
— Твою … А ведь и правда, — вдруг осенило хозяйку разума.
— Хвала волосатым ногам!..
— Ноги хоть и волосатые, но бегают быстро, — возразила Марина, припоминая футбольную тему. — Точно, я вспомнила, она позвонила мне и сказала, чтобы я срочно шла домой, — Марина залила кофе кипятком и полезла в холодильник. — Я что-то ей возражала, но она будто зациклилась: иди да иди!.. Я и пошла… — Марина вытащила пакетик сливок и выяснила, что там три капли. — Блин… — она не любила черный кофе. Пакет полетел в мусорку.
— И чего она в итоге хотела? — спросила Аня, облокачиваясь на спинку дивана и поигрывая проводом.
— Оказалось, у нее кран выбило, и она его никак завинтить не может без меня. Дала мне держать какую-то фигню. Помогай, говорит.
— А ты?
— А что я?.. Стала держать. Завинтили в итоге.
— Ну ты даешь, елки! — Аня заржала. — И она не заметила, в каком ты состоянии?
— Я старалась не дышать. И не хрюкать на нее, — Марина подперла голову руками и отхлебнула из чашки, мысленно морщась горьковатому вкусу. Солнце пробилось в окно, золотя спутавшиеся за ночь русые волосы. — Не заметила, вроде. Или промолчала.
— А как кран? Держится?.. — поинтересовалась Анюся.
— Держится! Пока…
— Сантехника вызови лучше.
— Мне скоро придется замуж за него выйти, так он часто приходит.
— Ну и выходи! Зато кран всегда будет цел, и унитаз не протечет!..
— Ага, это ценное приобретение с учетом…
— С учетом того, сколько ты им пользуешься не по назначению, точно! — съязвила Аня, хохоча в трубку.
— Иди в задницу! — послала Мара. — Сама выходи замуж!..
— За кого?..
— Не знаю! За лаптеплёта!
— За кого?!..
— За борова с поросятами, блин! Воспитывать будешь помогать! — разошлась Марина, улыбаясь во все зубы.
— Качественного борова между прочим еще найти надо, — деловито заметила Аня. — Без поросят желательно…
— Боров-производитель без поросят не бывает, это его имманентное сопровождение, так сказать, на то он и производитель… Что ты ржешь, я не понимаю?..
Марина услышала истеричные всхлипывания в трубку. Ане понадобилось минут пять, чтобы успокоиться. Марина степенно пила кофе, качая головой.
— Кстати о боровах! — вдруг воскликнула Аня. — Я тут, кажется, видела сегодня еще одного, качественного!..
— Ба, круто. С бородавками?..
— К сожалению, без. Зато с корытом крутым и без поросят!..
— Ну-ка, ну-ка… На этом месте поподробнее, — затребовала Мара. — Где ты его нашла?..
— По ходу дела, он мой новый сосед! — сообщила Аня. — Прикинь, он, по-моему, вместо бабы Дуси въехал!..
— Что?! Неужели эта старая карга наконец-то оставила свою обитель?! — встрепенулась Марина.
— Оставила!.. — фыркнула Аня. — Стерва, всех довела и съехала теперь! Черт, а мне так хотелось ее на три буквы послать, когда она опять стала бы пилить, что я курю!.. Но не суть!.. Главное, что вместо нее теперь въехал настоящий боров! Бородавочник почти!
— Погоди, а как ты узнала?..
— С утра какие-то уроды начали громыхать в подъезде. Ну, я высунулась в коридор, а там вещи с верхнего этажа таскают. Я вышла, чтобы посмотреть получше. И точно! Дуся съезжает!.. Я от счастья даже забыла, что меня разбудили…
— И ты видела, что вместо нее въехал этот?..
— Ну… — замялась Аня. — Не то чтобы прямо видела конкретно, чтоб въехал…
— Может это грузчик был?.. А въехала какая-нибудь Феня вместо Дуси?
— Не-ет, — протянула Аня осведомленно. — Грузчики на таких тачках не ездят. Я видела его с балкона, когда он из подъезда вышел. Он сначала полчаса трепался по мобиле, а потом сел в черную «Бэху».
— И что он? Молодой?..
— В меру. То, что надо.
— Лет сорок девять?..
— Типун тебе!.. Не больше тридцати точно.
— Круто. И как, симпатичный?..
— Насколько я видела из окна, ничего.
— Понятно, когда спустишься и наденешь очки, то упадешь в обморок, — скептически предположила Мара.
— Дурочка!.. Я в очках была! — возмутилась Аня.
— Прости, — Мара ощутила укол вины.
— Знаешь, у меня идейка есть рассмотреть его поближе, — Аня и не подумала обидеться. — Сегодня хочу ему устроить… Приходи, тогда сотворим план «Ли».
— О-о, мне это нравится, — кивнула Марина. — Во сколько?..
— Часов в семь. Он в телефон орал: в полвосьмого буду!!!..
— Дебил, — констатировала Мара.
— Ага, — согласилась Аня. — Ну ладно, я пойду доразгребаю свой бардак, пока мама не приехала. Вечером увидимся!
— О`кей. Целую.
Марина приладила трубку обратно и залпом допила кофе. Не помыв, она оставила чашку в раковине и, уже взбодренная, отправилась в комнату, чтобы расстаться наконец с ночнушкой, изображавшей веселых медвежат.