Азартные игры. Еще один бич покойного Михаила Шувалова…
– Иван Петрович, – отвлекла я от дороги мужчину, позвольте задать вам нескромный вопрос?
– Позволю, – бросил он на меня взгляд из-под ресниц, – задавайте, – разрешил мужчина.
– Сколько вам лет? – этот вопрос занимал меня довольно давно.
По моим подсчетам, ему должно было быть около сорока, но он никак не выглядел на свой возраст. Высокий, спортивный, поджарый и светловолосый, господин Бортников всё еще оставался очень привлекательным мужчиной.
– Тридцать пять, – улыбнулся он краешком рта, – но я ждал немного другого вопроса. Что вы делаете сегодня вечером, например, или, свободно ли ваше сердце, Иван Петрович? – пошутил адвокат, – кстати, если что, то ответ свободен на оба вопроса.
– Спасибо вам, – благодарно улыбнулась я в ответ, – спасибо, что возитесь со мной.
– Что вы, Маша, – автомобиль остановился на Садовой, – я счастлив каждой минуте рядом с вами.
– Льстец, – засмеялась я.
– Адвокат, – ответил мужчина.
Лакей принял моё видавшее виды пальто. Я поправила ворот форменного полицейского платья. Счастье, что государство обеспечивало своих служащих одеждой и кровом. Иначе была бы я в детском розовом платье, этих нарядов полно в моем сундуке. Детские платья, несколько маминых украшений и книги - вот, пожалуй, и все мои нехитрые пожитки.
Иван Петрович подал мне руку:
– Прошу, – галантно поклонился мужчина.
Вложила ладонь и улыбнулась кавалеру. Он как-то странно дернулся, будто обжегся.
– Простите! – я испуганно одернула руку.
Что со мной сегодня… Встреча с господином Милевским выбила меня из колеи.
– Нет-нет, – Иван Петрович вернул мою ладонь и поднес к губам, – всё хорошо.
Всё хорошо… а хорошо ли? А если бы я действительно не удержала дар?
«То тебя бы ждали застенки Петропавловской крепости и … расстрел», – ответила я сама себе.
Впрочем, расстрел лучше костра.
Мы сели за столик, официант принял заказ. Я начала было скромничать, но мой спутник быстро раскусил эту хитрость и дополнил выбор.
– Как успехи на службе? – поинтересовался Бортников и отпил воды.
– Вашими стараниями, – повеселела я, – Андрей Аркадьевич после назначения забрал меня в Восьмое делопроизводство и даже придумал новую должность.
– Это какую же? – улыбнулся адвокат. – Чем Андрея Аркадьевича смущал канцелярский писец?
– Смущал окладом, до коллежского регистратора мне не хватает двух лет, а он очень заботится о моем здоровье. Так что перед вами новый архивариус сыскной полиции.
– Поздравляю, – Иван Петрович поднял бокал, – за нового архивариуса! – фужеры с прозрачной водой громко звякнули. – Да, Мария, – покачал головой мой собеседник, – такие новости нужно праздновать с бокалом бордо, воды Кавказа мало подходят для подобного мероприятия.
Я развела руками. Что возразить?
– Так что же Андрей Аркадьевич, не обижает?
– Что вы, заботится обо мне как о родной. Всё время хвалит, да так, что Петя Чернышов, – наткнулась на непонимающий взгляд, – он служит помощником следователя, – пояснила я, – так вот, Петя уже начал делать далеко идущие выводы насчет наших с Андреем Аркадьевичем отношений.
– Андрей Аркадьевич глубоко женат, – засмеялся мужчина. – Что за глупые домыслы? Я никогда бы не доверил вас кому-то менее благородному.
– А мне приписывают связь с его сыном, – удивила я адвоката.
– Вот как? – он снова наполнил наши бокалы.
– Сплетни, – отмахнулась я и с восторгом продолжила: – утром господин новоиспеченный начальник сыскной полиции доверил мне не только архив, но и ведение документации по делу об убийстве поручика Петренко.
– Неужели? – Бортников нахмурился. – Мне не кажется, что такого рода работа подходит для молоденькой девушки.
– Иван Петрович, – я укоризненно покачала головой, – молоденькой девушке уже двадцать два года. Скажу по секрету, я уже четыре года как перестарок.
– Необыкновенно привлекательный перестарок, – пошутил мужчина.
– Настолько необыкновенно, что и замуж никто не берет, – нежная осетрина таяла во рту, я потянулась отломить кусочек хлеба.
– Не берет? – он выгнул бровь. – Я знаю как минимум одного, но очень настойчивого претендента на вашу руку и сердце.
Снова ладони начали гореть, я залпом выпила воду.