– Все это не так страшно, как кажется.
Несмотря на растерянность, Хелен набралась смелости и робко уточнила:
– А куда именно должна войти эта штуковина?
Вместо ответа Риз лег поудобнее и принялся ласкать внутреннюю поверхность ее бедер, медленно их раздвигая. Хелен едва могла дышать. Потом он задрал повыше подол сорочки, и вскоре его пальцы коснулись пушистых завитков на ее холмике. Она напряглась от странного, но невыразимо приятного ощущения, которое нарастало в ней, грозя увлечь в водоворот бурных эмоций.
А тем временем его рука скользнула к влажным складкам, и, пальцем надавив на тайное местечко, он тихо сказал, наблюдая за ней из-под полуопущенных черных ресниц:
– Вот сюда я должен войти.
Застонав в замешательстве, Хелен попыталась увернуться, но он удержал и погрузил палец чуть глубже.
– Сначала ты почувствуешь боль. – Он нежно провел пальцем по складкам, раздвигая, лаская, сводя с ума. – Но это будет только в первый раз, потом станет приятно.
Хелен закрыла глаза, наслаждаясь странными ощущениями, проснувшимися в ней. Они были неуловимыми, как аромат его одеколона, витавший в тихой комнате.
– Я буду двигаться вот так, – проговорил Риз, и его ласки обрели ритм: палец погружался в нее и выходил наружу, так что Хелен вскоре почувствовала, как между ног выступила влага. – Пока не кончу.
– А как я об этом узнаю? – пролепетала Хелен, с трудом ворочая языком, оттого что во рту все пересохло.
– В этот момент сердце начинает бешено колотиться, ты будто бы изо всех сил пытаешься до чего-то дотянуться, но не можешь. Это настоящая пытка, но ты скорее умрешь, чем остановишься. – Палец его тем временем продолжал ритмично двигаться, лаская, возбуждая. – Ты улавливаешь ритм и подчиняешься ему, потому что знаешь: мир вот-вот рухнет. И это действительно происходит.
– Как это все странно, – с тревогой выдавила Хелен, ощущая, как в ней нарастает жар. – И не вселяет спокойствия…
Риз засмеялся.
– Речь идет не о спокойствии, а о наслаждении.
Тут его палец переместился на чувствительный бугорок, и по телу Хелен пробежала судорога.
– Тебе больно? – встревожился Риз, выписывая круги вокруг средоточия ее наслаждения.
Он не понимал, что она считала постыдным дотрагиваться до определенных местечек тела. Эти мысли Хелен внушили с детства. Толстая няня шлепала линейкой непослушных детей по ладоням, если замечала блуд. Такие уроки не забываются.
– Это… срамное место, – наконец, задыхаясь, прошептала она. – Так меня учили!
Риз рассмеялся.
– Наверное, те же, кто утверждал, что младенцев находят под кустами крыжовника?
Хелен была вынуждена признать его правоту и погрузилась в напряженное молчание.
– Многие стыдятся своих желаний, – продолжил Риз. – Я не принадлежу к их числу и не хочу, чтобы ты была такой. – Он погладил ее по груди. – Ты создана для наслаждения. В тебе нет ни одного изъяна, а в том, что сейчас происходит, нет ничего постыдного. – Риз, казалось, не замечал, как она напряглась, когда его рука опять скользнула туда, откуда на мгновение появилась. – Особенно это милое местечко… Ах как оно прекрасно! Так похоже на одну из твоих орхидей.
– Что? – еле слышно пролепетала Хелен, гадая, не издевается ли он над ней. – Нет… ты шутишь…
– Вовсе нет. Вот это лепестки, – проговорил Риз, кончиком пальца раздвигая нежные складки.
Хелен попыталась отстраниться, но он продолжил свои нескромные ласки. Сопротивляться было бесполезно.
– А вот это пестик… – Он слегка надавил на чувствительный бугорок и мягко потер его.
Только теперь Хелен поняла, что он имел в виду, и побагровела, сожалея, что не может лишиться чувств.
Его губы сложились в улыбку.
– Я никогда туда не заглядывал: не было желания, – а сейчас вот захотелось. Ты позволишь?
С ней происходило что-то странное. Жар полз вверх по ногам и сосредоточивался в животе. Между ног совсем мокро. Хелен извивалась от его ласк, не в силах контролировать свои эмоции. Риз развел ей колени и, покрывая бедра нежными поцелуями, с жадностью принялся рассматривать ее разверстое лоно. Кончик его пальца опять потрогал чувствительный бутон, и по телу Хелен пробежали волны дрожи. Он усилил нажим, потер, обвел кругами, и Хелен накрыла настоящее цунами. Из груди вырвался крик, и она сжала колени, едва не задохнувшись.
– Ты не должна отстраняться, – сквозь шум в ушах услышала она бархатистый голос. – С тобой не происходит ничего ужасного, так и должно быть.
Но Хелен не двигалась, ошеломленная таким фонтаном наслаждения, который буквально захлестнул ее. У нее едва сердце не остановилось. Риз привлек ее к себе и, поцеловав, шутливо пожурил: