— Ты огневик. Нам туда.
Еван показал на дорожку, которая вела влево.
— А там что? — Кивнула я на все остальные.
— А там другие стихии. Ректор тебе все расскажет. — Хорошо перевел стрелки, однако.
Я ректора еще в глаза не видела, а звучит уже многообещающе. Некоторое время мы шли по узкому коридору, в котором вообще не было никого кроме нас. И это меня добивало больше всего.
— Слушайте, а где все? Мы уже, сколько идем, а все никого.
— Вот все тебе нужно знать… — озвучил свои мысли гном, а затем уже громче обратился ко мне. — Это залы переходов. Сюда приходят лишь тогда, когда отправляются в другой мир, или когда лекция по теме телепортации проходит. Более делать здесь нечего.
— Но тот парень, он ведь был.
Гном покосился на меня и снова уставился веред.
— Ты Юста имеешь ввиду?
— Ну, тот, который меня вылечил.
Я то по чем знаю, как его зовут. Не спрашивала.
— Это был Юст. Маг-воздушник. Он вчера мне из запретного мира тродора привел. Вот я его и пригласил. А то ишь распустились, а так хоть польза какая-то.
Ага, все бы хорошо, вот только меня мучил один вопрос:
— А кто такой тродор?
Мужичок снова на меня покосился, но ничего не сказал, а лишь терпеливо стал объяснять. Видимо я не первый такой клиент.
— Тродор — это местное животное, которое в принципе, — последнее слово он выделил, — не опасное для жизни.
— В принципе?
— Ну да. У него просто есть такое свойство… — деток замялся, — в брачный период он выпускает иголки, это что-то подобное вашему ежу, и вот в этих иголках находиться яд. Убить — не убьет, но ногу или руку на минут десять отнимет запросто.
Ого, какой образованный. Знает о земных ежах. Значит и впрямь здесь частенько иномирцы гостят.
— Так. — Еван повернулся ко мне. — Сейчас мы выйдем в общий коридор твоего будущего факультета. Пока к ректору не дойдем, молчи. — На мой недоуменный взгляд гном пояснил: — просто никто со мной просто так не общается, все у гномов всегда выгоду ищут. А ты вижу другая, но пока не будем это афишировать. — Я кивнула в знак что поняла. — Вот и хорошо. А теперь идем. Будем тебя обустраивать.
Через пару минут мы правда вышли в огромный холл. Здесь все было обустроено из дерева, но не так- то просто как кажется. Также здесь были люди. Много людей. И все в алых мантиях. Девушки, парни и все разных масс. Особо я обращала свое внимание на неотразимых девушек, у которых ушки были зауженными и длинными вверху. Смотрелось это потрясающе. Помимо студентов ходили и, наверное, профессора. Это угадывалось по манере их ходьбы. Кто-то как будто бы левитировал, а кто-то так плавно передвигал ногами по полу, что казалось они, плывут по нему. Были, конечно, и такие, кто шел, но очень гордо при этом. Н-да… А я только начала завоевывать уважение и нормальное отношение к себе в институте. Ведь наши преподаватели к абитуриентам относятся как к низшим. Лишь когда из нас выходит толк, они могут даже поздороваться. И это будет считаться очень большой привилегией.
Были здесь конечно люди и в гражданской одежде. Парни были в рубашках и штанах, а девушки в платьях. Одна я сейчас выглядела как изъян. В лосинах и тунике. Но тут уж извините. В чем приволокли. Миновав холл, мы перешли к коридорам, в которых кипишь, был намного меньше, но все же был. Все куда-то спешили, бежали, делали. Видимо учеба в самом разгаре.
— Еван, а скажите, когда учеба начнется? — Подошла вплотную к гному, пока здесь было не много народу.
— Через три дня.
— Поэтому все так суетятся?
— Ну да, нужно же словить все самое лучшее. — Чуть ли не шепотом ответил Еван. Видно было, что сейчас он говорить не очень то и хотел, но мне это нужно было.
— Здесь могут находиться все факультеты?
— Да. Могут.
— Тогда почему мы не пошли тем, путем, который нам понравился? — Стоял там значит, сканировал все, думал. Пошли бы любым, раз в одном месте оказались бы. Или здесь как в сказке "налево пойдешь — богатым будешь, на право — женатым, а прямо — смерть свою сыщешь"?
— Так правила гласят. Чего ты ко мне с расспросами пристала. Я же просил помолчать. Что-нибудь не понятно?
А я лишь моргнула пару раз. Н-да… вот те раз. Ужас, какой то. Не спросить, не узнать.
До кабинета ректора мы дошли в полном молчании. Уже у самой дверью я осмелилась спросить:
— А он строгий?
— Строгий. — Я вздохнула. — Но справедливый.
Я теперь я вздохнула немного легче. Ведь от перестановки прилагаемых сумма не меняется. Мало ли, вдруг здесь как в книжках, иномирян не любят. Запрут меня в какую-то каморку или на чердак. И живи себе, сколько хочешь. Только в наши дела не сунься. Опасений много. Но оправдаются ли они?