— Ау. — Осторожно позвала я, сделав два шага внутрь. — Есть кто дома?
Мой голос раздавался эхом. А здесь, было пусто. Я повернулась к дверям, и увидела ректора. Но, шаги сзади меня, заставили меня взволновано встрепенуться, и осторожно обернутся. Я на негнущихся ногах сделала пару шагов, и узрела его. Самого родного мне человека.
— Дочка. — Проговорил он выдыхая.
— Папочка. — Так же ответила я. — Папочка. — Громче произнесла я. И побежала в раскрытые объятия родителя.
Только сейчас, я поняла, как мы с ним похожи. Темно — коричневые волосы и такие же глаза. Губы среднего размера, круглое лицо, и нос.
— Моя девочка. Как же ты выросла. Какая же ты у меня взрослая стала совсем.
Папа гладил меня по голове, и говорил всякие нежности. А я рыдала-а-а… в захлеб.
— Подожди пап, подожди. Где мама? — Отстранилась я на минутку от отца.
— Она в комнате. — Отвел взгляд отец. — Она ждет тебя.
— Идем. — Я шмыгнула носом. — Идем же…
Папа обнял меня, и повел. Дорога была не длинной. А возможно, все из-за того, что глаза были застелены пеленой слез, и я не успевала их проморгать. Да и не до этого сейчас было. Не хотелось ничего рассматривать, Хотелось, как можно скорее попасть к родительнице. Отец посмотрел на меня и вытерев слезу, скользившую по моей щеке, открыл резную дверь. Мама лежала на кровате. Она не подымалась. Я подошла к ней, и застыла. Она выглядела худой и высохшей.
— Что? На столько ужасно выгляжу? — Произнесла мама сухими губами.
— Почти… — У меня во рту тоже пересохло. Даже говорить было тяжело.
— Иди я тебя обниму. — Все так же попросила родительница.
Последние силы уходили на то, что бы не рыдать. Я осторожно подошла к большой кровати, и сев рядом с мамиными ногами, обняла. Мое тело мелко задрожало, и осознание того, что меня обнимают руки как тростинки, врезалось в голову иглой.
— Перестань. — Погладила меня родительница по голове.
— Я не могу ничего сделать. Я не могу ничего обратить. Я не могу помочь тебе. — Сквозь зубы проговаривала я.
Злость пробрала изнутри. Я не могла смирится со всем происходящим. Я была зла, на себя, затуманенную влюбленностью к ректору, за такую легковерность и безответственность. На ректора, который не препятствовал разлиться моим розовым соплям. Казалось бы сейчас, я готова обвинить весь мир, и мало того, придумать причину обвинения.
— Не вини себя. — Погладила меня мама по голове. — Ты не в чем не виновата. — Мама немного помолчала, как бы раздумывая, а затем снова заговорила. — Мне нужно сейчас кое что сделать. Я попрошу тебя, как умную, взрослую дочку, принять это. И смирится.
— Ты о чем? — Не понимая, уставилась я на исхудавшую маму.
Её щеки запали, а вокруг глаз появились темные круги. Руки исхудали, и я боюсь предположить, что сейчас находится под одеялом.
— Не перебивай. Все, что произойдет — так нужно. От этого не убежать, и как бы нам не хотелось, этого не избежать. Только ты можешь все изменить, все зависит только от тебя…
— Что мне нужно делать? Я готова сделать все, что угодно лишь бы помочь тебе. — Нарушила я мамину просьбу, не перебивать.
— Таниль, послушай. Ты не та, которой представляешь себя. Ты — особенная.
— Это как? — Хлюпнула носом я.
— Вот так. Ты — последняя представительница рода де Артен. Ты, Таниль де Артен, обладательница силы Дракона и огня. Помни об этом. Мой род — твой род. Его считали вымершим, более пятидесяти лет назад. Но мои родители, всего лишь переместили свою силу в дух Дракона, и переехали в технический мир. Когда же, мне исполнилось восемнадцать, Сила нашла меня, и вернулась. Тем самим, заставив покинуть Земной мир. — Мама замолчала на минутку, и взяла по крепче меня за руку. — Послушай. Я желаю тебе счастливой и долгой жизни, а такова у тебя будет лишь с тем, кто тебе подобен. Не заканчивай её как я — причиняя боль, самым дорогим людям. Я люблю тебя и желаю тебе только счастья.