- Константин Николаевич, позвольте пойти и проявить пленку, чтобы вы сравнили схемы обеих сторон ракеты, - вызвался он.
- Прекрасно, - похвалил Олега отец.
Директор верфи взял телефонную трубку и дал указания фотолаборатории верфи.
- Товарищ директор, не могли бы мы получить тонкий шлифовальный брусок? Нам надо немного сточить стекловидный слой над предполагаемым входным люком ракеты, а образовавшийся порошок подвергнуть анализу, - обратился Кропоткин к директору.
- Михаил, сделайте, пожалуйста, что надо, - приказал директор главному мастеру.
- А теперь, друзья, прежде чем делать что-то дальше, обменяемся своими соображениями. Признаюсь, меня очень интересует стекловидный слой на ракете! - сказал председатель комиссии.
Директор Института химии академик Иван Павлович Бердичев первый взял слово.
- Я думаю, что поверхность ракеты была покрыта защитным слоем какого то соединения с чрезвычайно высокой температурой плавления. Возможно, ракета влетела в атмосферу Земли без предварительного торможения. Поверхность накалилась до нескольких тысяч градусов. Тормозные двигатели, размещенные в головной части, возможно, именно в этих больших прямоугольниках, начали работать поздно. Струи воздуха обтекая ракету, сдували расплавленный поверхностный слой к хвостовой части, и здесь мы видим незначительную волнистость более толстых слоев стекломассы. Наконец тормозные двигатели заработали, иначе чрезвычайно высокая температура при трении повредила бы ракету, а может быть и сожгла бы ее. Но ракета сохранилась идеально, значит, здесь произошло что-то другое. Что именно, пока неизвестно. Во время падения в ледяную воду поверхность быстро остыла, поэтому стекловидный слой потрескался, - закончил свое объяснение Бердичев.
- Есть другие мнения? - обратился Кропоткин к членам комиссии. Все присутствующие ученые согласились с Бердичевым.
- Предположение академика Бердичева вполне логично. Надеюсь, что дальнейшие исследования подтвердят его правоту. Я много размышлял о том, как возникла трещина над радиоактивным зарядом. Думаю, что двигательная система во время падения ракеты в океан уже не работала. Серединная окантовка над зарядом тория имела совсем другую температуру, чем овальные сопла, потому что у нее меньшая поверхность. Внезапное и быстрое охлаждение, видимо и вызвало трещину, сквозь которую проникал флуоресцентный свет, пока ее не закрыли защитными плитами, - добавил академик Кропоткин.
В это время в зал вошел Балашов-младший с еще мокрыми фотоснимками обеих сторон поверхности ракеты. Он разложил фотографии на рабочем столе.
- Правый бок мы отпечатали в зеркальном виде, чтобы можно было точнее сравнить меловые схемы с обеих сторон, - объяснил Олег.
С первого взгляда было видно, что большинство контуров на обеих сторонах совпадает.
- Передние круги диаметром около метра с вписанными в них треугольниками могли быть заслонками выдвижных радиолокационных антенн на передней части ракеты, - показал Кропоткин на фотографии.
Члены комиссии согласились.
- Прямоугольники за этими кругами на главной части, как справедливо заметил Бердичев, вероятно, действительно тормозные двигатели, тем более, что часть поверхности ракеты перед ними потускнела, стала темно-синей, очевидно, от реактивного пламени, - продолжал Кропоткин.
- Позвольте мне, - попросил Бердичев.
- Пожалуйста!
- От конца головной и до начала хвостовой части ракеты мы видим узкие треугольники длиной, примерно, десять метров. Я думаю, что это наружные жалюзи выдвижных несущих поверхностей. Сразу же в начале этой схемы выделяется большой круг, дальше - четыре малых. Первое могло быть входным люком. Размер его соответствует среднему росту человека, а остальные круги были, наверное, иллюминаторами с закрывающимися защитными жалюзи.
- Думаю, академик Бердичев прав, - заметил председатель комиссии.
- Хвостовая часть ракеты, видимо, отделяемая, ибо по краю ее четко заметна линия окружности, а небольшие квадраты - это, наверное…
- …заслонки над соединительными винтами, которые можно подтягивать только снаружи ракеты, - воскликнул Олег.
Таня горячо закивала ему.
- А не попробовать ли нам просверлить оболочку ракеты на предполагаемом месте входного люка?
Все одобрили это предложение.
- Инопланетные существа, которые сконструировали этот корабль, уже тысячи лет назад достигли такого развития науки, которого мы достигли только сейчас… Это относительно формы, внешнего строения и других признаков ракеты, - сказал академик Балашов.
- Наша современная теория и практика конструирования ракет почти соответствуют научной мысли жителей неизвестной планеты. Правда, иначе и не может быть, потому что законы природы едины для всей Вселенной. А какой вершины достигли теперь живые организмы планеты, породившей этот межзвездный колосс? Но не будем же тратить время. К работе! - призвал Кропоткин.
- Ждем ваших распоряжений, - ответил Бердичев.
Механики верфи были начеку. Ученые подошли к предполагаемому входному люку. Главный мастер поднялся на монтажную лестницу с высокооборотной шлифовальной машиной, его помощники подвинули под ракету широкий стол, застелив его бумагой. Включили электромотор. Диск шлифовальной машины вгрызался в поверхность стекловидной массы, и на бумагу посыпался белый порошок.
Однако за короткое время диск шлифовальной машины стал совершенно гладким!
Поверхность ракеты была такая твердая, что сгладила твердый высокооборотный диск.
Пришлось принести специальные диски, покрытые алмазным порошком. Шлифовка ускорилось. Через полчаса мастеру удалось снять стекловидный слой со всей обозначенной площади.
Академик Бердичев сразу взял образцы сточенной стекломассы и пошел к лабораторию делать предварительный анализ. Он вернулся, когда шлифовка уже подходила к концу, и объявил членам комиссии, что стекловидный материал представляет из себя соединение кремния с бериллием.
Механики подкатили ультразвуковую бурильную машину, потом пневматическую помпу с пустыми контейнерами, в которые должны были откачать газообразное содержимое ракеты так, чтобы оно не смешалось с окружающим воздухом. Исследования состава атмосферы внутри ракеты было очень важно с научной точки зрения.
Академик Кропоткин предложил сверлить точно в центре круглого люка и прежде всего измерить внутреннее давление внутри ракеты.
Люди работали очень осторожно. Присоединив к поверхности ракеты уплотнительную муфту ультразвуковой бурильной машины, включили прибор. Ультразвук способен пробивать даже самые твердые сплавы по меньшей мере на полмиллиметра в минуту. Но сейчас стрелка измерительного прибора стояла неподвижно даже через пять минут работы.
Члены комиссии удивлялись. Кропоткин расхаживал от прибора к ракете и обратно. Однако в следующую минуту он заметил, что стрелка слегка задрожала. Академик остановился возле прибора и пристально смотрел на цифры.
Новое дрожание… и снова!
Кропоткин вздохнул с облегчением.
Полмиллиметра за восемь минут!
Подвигается медленно, но все-таки движется!
Еще минуту назад он опасался неудачи, но ультразвук не подвел. Постепенно, очень медленно разбивал молекулы странного сплава, которого до сих пор не знала металлургия на Земле! Менее чем четыре миллиметра в час! Изумительно!
Члены комиссии пошли обедать. Возле бурильной машины остались только работники верфи. Измерительный прибор показывал уже шесть миллиметров. Вечерело…
Академик Кропоткин поднялся от чертежной доски, на которой дочерчивал отдельные детали ракеты, и направился к измерительному прибору. Стрелка приближалась к тридцати миллиметрам. Восемь часов работы - и ультразвук разрушил удивительный сплав в глубину лишь на три сантиметра.