Шофер тактично заглянул в зеркальце над ветровым стеклом. Его седина говорила о том, что он пережил уже много бурных или спокойных весен. В своей автомашине он наблюдал отрывки из тысяч жизней. Но счастье, которое он увидел на лицах этих пассажиров было необычным.
Тихое, мечтательное счастье…
Да, тихое, и именно поэтому необычное и исключительное.
Таня опустила кудрявую черноволосую голову Олегу на плечо. Обоим представлялось прекрасная, яркая жизнь.
Пожилой шофер пригладил указательным пальцем седые усы, надвинул на лоб фуражку и даже взглядом не нарушал мечтательную симфонию чувств.
Машина остановилась возле Внуковского аэропорта. Олег нежно погладил девушку по голове и прошептал:
- Танюша, приехали.
Она встрепенулась, румянец залил ее загорелые щеки, придав им цвет бронзы.
- Жаль. Это была замечательная поездка…
В огромном зале было море людей. Олег сдал багаж. Потом купил себе несколько газет и иллюстрированные журналы для Тани.
Ждали недолго.
Стюардесса открыла дверь и начала вызывать пассажиров, которые постепенно переходили на бетонную площадку. Люди по одному поднимались по трапу в самолет. Вскоре дверь захлопнулась, на табло вспыхнули буквы "Не курить. Пристегнуться ремнями", и вот уже загудели мощные моторы.
Радужные лопасти пропеллеров закрутились все быстрее, серебристый корпус железной птицы задрожал, и "Стрела Севера" двинулась к взлетной полосе.
Вскоре величественный лайнер скользнул в воздушный океан и начал быстро набирать высоту. Земля терялась в густой мгле, круглые иллюминаторы оросило молочными каплями облаков. Потом засияло солнце, под самолетом расстилалось необъятное ватное покрывало.
Небесный купол отливал бирюзой. Повсюду царило спокойствие и мир. Олег вынул из кармана журналы и положил их на столик перед Таней.
- Страшно, - вдруг вырвалось из дрожащих губ молодого геолога.
- Что случилось? - тревожно спросил Олег.
- Посмотри на заголовок!
- "Атомный гриб над Сахарой"!
Олег схватил газету, развернул ее и вполголоса прочитал:
- "В субботу в семь ноль-ноль по среднеевропейскому времени осуществлен, вопреки настойчивым протестам всего прогрессивного человечества, взрыв атомной бомбы в Сахаре на юго-западе от Регана. Взрывчатое вещество - плутоний. По неофициальным данным, бомба по мощности равна той, которую сбросили на Хиросиму.
Известные ливанские общественные деятели требуют от своего правительства немедленно разорвать дипломатические связи, все соглашения и контракты с Францией, а также выслать всех французов из Ливана".
Таня нетерпеливо взяла газету и стала читала дальше:
- "Неслыханная провокация против мира. Радиоактивное облако движется в направлении Египта и Индии. В знак протеста против атомного взрыва, марокканский полномочный посл отозван из Парижа. Вспышка негодования растет в арабских странах и Африке. Волна протеста поднимается против нарушителей мира.
Именем всех миролюбивых народов спрашиваем: кто стоит за неслыханной провокацией против человечества, кто разрушает основы мирного сосуществования народов?
Несколько семей, представляющих крупный капитал.
Между западногерманским химическим концерном Дегуса и фирмой "Сан-Гобиан" в Париже заключено соглашение о совместном производстве лития-6, который является важным сырьем для определенного типа водородной бомбы. Для использования секретного патента концерн Дегуса и предприятие "Ателье Парсьйо" создали акционерное общество "Евротоп". К тесному сотрудничеству с атомным центром "Секлей" привлечен и концерн АЕГ…"
Таня, не дочитав, грустно покачала головой.
- И снова вблизи Ливийской пустыни. Когда же, наконец, они прекратят эти бессмысленные испытания для поддержания собственного престижа?.. Ведь… ведь это пренебрежение всеми человеческими правами.
Олег пытался успокоить расстроенную подругу.
- Да, Танечка, ты права. Ганский министр метко подметил: "Начался закат великой державы, и этот упадок будет долгим".
Таня сокрушенно качала головой.
- Сколько же еще атомная смерть будет витать над головами миллионов людей? Неужели сотни тысяч несчастных жертв Хиросимы и Нагасаки - недостаточное обвинение против нескольких врагов гуманизма? Ах, Олег, Олег, как хорошо нам среди этого покоя и как ужасно чувствуют себя люди, к которым протягивает немилосердные щупальца радиоактивная гибель…
Сияющую мозаику, которую создали недавние минуты безоблачного счастья, подхватил водоворот тревоги, встряхнул и разбил… Сознание застонало от внезапного удара, и смертоносный гриб разорвал розовую перспективу будущего…
Над облаками царил мир и нерушимый покой…
Только тоненький слой водяного пара, а под ним - планета, которую терзают когти капитала.
II
Таинственное кладбище
Порывистый северный ветер гулял по улицам Нордвика. Зима не хотела так легко уступать весне. Снежный смерч набросал на каждом незащищенном месте кучи крупных кристаллов. Кое-где на углах улиц пронзительный ветер уже закончил свой беспокойный танец и, словно из последней силы, крутил в ленивой спирали колючие снежинки.
Рваные клочья облаков испуганно убегали на юг. Метель утихла так внезапно, что, казалось, тишина словно придавила здания.
Олег беспокойно зашевелился под шерстяными одеялами и открыл глаза.
Сквозь узоры на стеклах радужным веером блестело северное сияние.
Балашов пригладил непослушные волосы и повернул голову…
- Отец еще работает, - сказал сонно, заметив яркую полосу света в щели под дверью.
Сладко зевнул, потянулся, аж хрустнуло в суставах, и откинул одеяла. Надев тапочки, шаркая, направился к двери. Медленно нажал на ручку, приоткрыл дверь и с любопытством посмотрел в комнату.
Аркадий Александрович Балашов задумчиво попыхивал маленькой трубкой. Синий дым висел вокруг зеленого абажура настольной лампы.
Олег попытался незаметно подкрасться к дивану.
- Доброе утро, контролер! - неожиданно приветсвовал сына Балашов-старший.
- Отец, отец, ты снова еще не спал!
- На это есть свои причины, - защищался академик, заслоняясь от часов, которые сын укоризненно поднес к его глазам.
- Но и наука должна подчиняться элементарнейшим потребностям человеческого организма, как не раз говорил мне один поборник незыблемого принципа, - отчитывал Олег отца.
- Молодой человек, ты прав. А теперь пойди и свари мне кофе! Потом я расскажу такое, что тебя наверняка заинтересует, - сказал океанограф, не вынимая трубки изо рта.
Олег поднял вверх руки, вопросительно глянул на благородное отцовское лицо, как будто жалел, что тот снова его обезоружил. Однако любопытство победило. Олег повернулся и пошел на кухню. Включив кофейник, он поставил на поднос две чашки. Вода начала кипеть, когда юноша вышел из ванной уже причесанный и одетый.
- Поздравляю! Ты сегодня проворней, чем обычно, - благодарно сказал Балашов-старший.
Олег не ответил.
Он отхлебнул из чашечки и взглянул на отца, ожидая его объяснений.
- Вчера я исследовал подводный рельеф на север от островов Бегичева… и обнаружил странную вещь… - начал академик.
- Не испытывай терпение, - усмехнулся Олег.
- Я бы сказал… кладбище животных.
- Кладбище? В Северном Ледовитом океане? А какое оно?
- Похоже на конусовидную могилу с кругообразным основанием диаметром примерно сто метров. Огромное нагромождение мертвых глубинных животных, находящихся в состоянии разложения.
Аркадий Александрович выбил трубку в пепельницу-ракушку и продолжил:
- Это уникальный случай. Очень редко так много морских животных погибает естественной смертью в одном месте.
- Может, это последствия глубинного выброса каких-то веществ? - высказал предположение Олег.