Кернан залез на стол и стал исполнять танец с замысловатыми, ломаными движениями. Его месса перешла ко второму этапу. Теперь он не просил, а благодарил и восхвалял бога за все его добродетели. Настоятель хлопал в ладоши, его речь становилась ритмичной, отрывистой, постепенно превращаясь в шаманское песнопение. К запаху пота примешался чад копоти от горящих факелов.
— Восславим святого Мауса! — призвал Кернан, и толпа, до того молча наблюдавшая за мессой, мгновенно отреагировала. Люди захлопали в ладоши вместе с настоятелем и начали подпевать. Рик внимательно наблюдал за происходящим, чувствуя на себе взгляд Поля.
Помощник подал настоятелю чан с желтоватой жидкостью. Кернан погрузил туда кисть и стал кропить присутствующих, широко взмахивая по сторонам. Запахло пряностями. Люди с готовностью подставляли тела под этот дождь; они размазывали эликсир по коже, слизывали капли с пальцев и дергались в ритмичном танце. Кернан двигался по кругу, образованному паствой, периодически вскрикивая:
— Хвала святому Маусу! Восславим святого Мауса!
— Восславим! — дружно отвечали люди.
Когда эликсир закончился, Кернан, чуть пошатываясь, произнес:
— Святой Маус, защити нас! Спаси нас от козней темных сил!
— Спаси! — вторили ему хором прихожане.
— Убереги праведных сынов твоих от дурного глаза, дурного слова и помутнения разума!
— Да! — отвечал ему хор голосов.
Кернан принял от помощника новую чашу с жидкостью.
— Метка святого Мауса!
С этими словами он начал обмакивать в жидкость кисть и проводить по лбу каждого, двигаясь вдоль рядов прихожан. Краска стекала по бровям и скулам, и вскоре лица людей стали желтыми. Очередь дошла до Поля. Кисть прошлась по его лбу, закапала на одежду, и в приступе истомы юноша прикрыл глаза. Кернан продолжал метить паству, двигаясь по направлению к Рику.
Когда они оказались лицом к лицу, Рик сказал:
— Не надо, настоятель.
Он хотел было отступить, но почувствовал, как крепкие руки вцепились в него с двух сторон. Кернан торопливо взмахнул кистью, метя в лоб, но Рик запрокинул голову и толчком ноги отпихнул от себя настоятеля. Охнув, Кернан приземлился на задницу. Чаша покатилась по полу, расплескивая тягучую, пряно пахнущую жидкость.
На секунду все замерло.
Затем к настоятелю бросились со всех сторон, помогая подняться. Кто-то подхватил чашу и кисть. Кернан обвел всех затуманенным взглядом, пока не наткнулся на Рика.
— Отпустите его, — прохрипел он.
Приказ тут же исполнили.
— Месса окончена.
— Я предупреждал вас, — сказал Рик.
Кернан посмотрел на него с выражением упрямой правоты. Рик пошел к выходу. Следовало убираться отсюда как можно скорее. За спиной слышался гомон недовольных голосов.
Когда Рик очутился в зале, где оставил вещи, там копошились трое незнакомцев. Рик нашел среди гор тряпья свою одежду и принялся облачаться. Натянув комбинезон, он застыл как вкопанный.
Оружие и дорожная сумка пропали.
Он оглянулся. Трое незнакомцев молча смотрели на него. Один из них, шаркая, подошел вплотную и, щерясь редкими кривыми зубами, сказал:
— Потерял что-то?
— Да. Мое оружие.
— Никто не приходит в храм с оружием! — воскликнул кривозубый.
— Верните мои вещи, — процедил Рик.
— Ступай-ка лучше проветри мозги, язычник, — презрительно выдал незнакомец.
И снова ухмыльнулся. Краем глаза Рик заметил, как один из троицы поспешно выскользнул на улицу со свертком в руках. Это решило дело. Рик метнулся следом, но кривозубый схватил его за плечи.
— Пусти!
Кривозубый не внял просьбе. Тогда Рик двинул ему в ухо правой рукой, сбил с ног. Но дорогу к выходу преградили другие мужчины, заполнившие залу. Рик оказался в кольце. Он успел свалить еще троих, но пробиться к выходу так и не смог, хлынувшая в залу с мессы толпа окончательно отрезала путь к бегству. В возникшей свалке он очутился на полу, его руки и ноги крепко придавили к каменным плитам. А когда толпа расступилась над ним навис Кернан.