Вдруг старик-лакей, бледный как смерть, с развевающимися седыми волосами, бросился ей на встречу.
— Убийство! Убийство! — кричал он и в изнеможении, дрожа всем телом, опустился в кресло. Вся прислуга всполошилась вследствие его крика. Все обступили испуганного старика.
— Наш барин... — лепетал он, и все, как по команде, поспешили в спальню старого хозяина.
Здесь им представилась ужасная картина: в большой луже крови, с перекошенным лицом и стеклянными глазами старый барон лежал в своей постели. Череп его был размозжен увесистым ударом топора, и кровь сочилась из страшной раны.
С криками и зовами о помощи девушки выбежали из комнаты, и только мужчины стояли у постели убитого барина, испуганно глядя друг на друга. Царила мертвая тишина. Слышно было только капанье крови, сочившейся с края кровати на пол.
— Надо позвать полицию, — раздался голос кучера Карла, и оцепенение было прервано. Второй лакей Фридрих даже осмелился приблизиться к трупу.
— С момента смерти прошло еще немного времени, труп еще не окоченел. — Он задрожал и отвернулся.
Старик-лакей и горничная тем временем, сломя шею, побежали в полицейский участок, и там рассказали о страшном преступлении, страшно волнуясь, еле переводя дыхание.
Через полчаса прибыл полицейский инспектор Вендорф вместе с отрядом полицейских, которых он расставил у виллы, отдав необходимые приказания. Несколько человек должны были охранять подъезд, несколько других — садовую калитку, причем они не должны были пропускать кого бы то ни было, ни туда, ни оттуда. Сам инспектор вместе с вахмистром Штурманом отправился на место преступления. Присутствовавшая прислуга почтительно отступила перед инспектором, молча глядевшим на покойника.
— Он убит ударом тяжелого орудия, быть может, топора, — спокойно заявил он, — череп размозжен.
Старик-лакей и Грета тем временем также подошли; у дверей стояла остальная запуганная и взволнованная прислуга, экономка и вторая горничная.
— В какое время вы нашли труп? — обратился инспектор к старику-лакею.
— Сегодня утром в начале девятого, — гласил ответ.
— Расскажите в кратких словах, как вы нашли нашего барина.
Старик рассказал все, как мог. Да и немного было раз сказывать. Когда он ударился в словоизлияния, инспектор махнул ему рукой и обратился к трем другим присутствовавшим.
— Вы также состояли на службе у покойного? — спросил он, зорко всматриваясь в каждого.
Все ответили утвердительно. Инспектор вынул записную книжку, в которую во время допроса стал заносить заметки. Прежде всего он обратился к кучеру.
— Ваше имя и занятие?
— Франц Вернер, господский кучер.
— Когда вы в последний раз выезжали с вашим барином?
— Вчера утром.
— Он всегда выезжал один?
— Да, в последнее время всегда один. Прежде его часто сопровождал его племянник, но они мало разговаривали. Мне чуялось, будто они оба не слишком дружны.
— Не могли же вы выводить такое заключение из того только, что оба молчали! Это довольно смелое предположение.
— Я часто бывал также свидетелем резких ссор: старый господин барон упрекал молодого барина в мотовстве. После одной очень крупной ссоры молодой барин долго не показывался, пока недавно...
— Недавно? Когда именно?
— Около пяти дней тому назад.
— Кто этот племянник?
— Поручик Курт фон Росла, — вмешался теперь старый лакей.
— Старый барон имел семью?
— Нет, он был холост.
— Я слышал, покойный был очень богат, верно ли это?
— Говорят, у него несколько миллионов.
— И кто является наследником всего этого?
— Вероятно молодой поручик, барон Курт фон Росла, о других родственниках мне ничего неизвестно.
Инспектор издал легкий свист, вследствие которого старый лакей обиженно и взволнованно встрепенулся:
— Барон Курт фон Росла выше всяких подозрений, я знаю его еще ребенком!
— Да чего вам нужно? — холодно прервал его инспектор. — Кто говорил о таком подозрении?
Он спокойно снял допрос еще с садовника, с лакея Фридриха и с горничных, не представлявший никакого значения.
— А теперь примитесь все за обычную работу, когда мне кто-нибудь будет нужен, я позвоню.
С этими словами он отпустил прислугу и принялся за подробный осмотр места преступления.
Персидский ковер перед кроватью был сдвинут с места, дорогое шелковое одеяло лежало на полу, куда оно упало с постели. На ночном столе лежали золотые часы убитого, а в массивной чашечке из серебра, несколько колец. Одежда покойного, лежавшая на стуле возле постели, была подвергнута подробному обыску. В карманах серых брюк инспектор нашел белый шелковый платок, кожаное мужское портмоне с 210 марками бумажками, серебром и золотом, тяжелый серебряный перочинный нож и золотую, осыпанную бриллиантами табакерку с надписью, по-видимому, подарок какого-нибудь владетельного князя.