– А сам парашют?
– Он мокрый, я развесил его на кустах просушить. Мешок и без того оказался достаточно тяжелый, – отвечал Липатов, выкладывая на песок консервы, муку и прочие вещи, необходимые человеку, отправляющемуся в тайгу.
Наконец мешок опустел.
– А где же приборы? – спросила Зина.
– Да, на самом деле, почему здесь не оказалось приборов? – не особенно искусно изумился Липатов.
Зина заглянула в пустой мешок.
– Вот здесь в мешке какое-то специальное отделение, – сообщила она Липатову свою догадку и уже потом поняла, что этого можно было бы не говорить.
– Здесь лежал специальный резиновый баллон с воздухом, – поспешил объяснить Липатов. – Это на случай, если парашют упадет в воду, чтобы не затонул. Я развязал мешок – мне хотелось проверить, не попала ли в него вода, и нечаянно уронил баллон в воду. Его унесло течением. А приборы... приборы, видимо, забыли положить.
Липатов явно лгал. Очевидно, он плохо подготовился к вопросам и придумывал наспех объяснения. Раньше Зина могла не обратить внимание на несуразность его ответов. Теперь она с подозрением встречала каждое слово. Ей, технически грамотному человеку, нетрудно было сообразить, что плавучесть мешку можно придать более совершенными способами, чем заключать в него резиновый баллон. Притом, судя по отдeлению в мeшке, баллон был бы слишком мал, чтобы удержать на воде такой тяжелый груз.
Несомненно, там лежало что-то другое.
Боясь обнаружить перед Липатовым свои подозрения, Зина решила переключить внимание на более безопасные вещи. Она развязала мешочек с мукой и заявила, что ей не терпится испробовать свежих лепешек.
Липатов бросил пустой парашютный мешок на колоду и запоздало спохватился: – А где моя куртка? Кажется, я оставлял ее здесь.
– Вы бросили ее здесь, – поправила Зина, тщательно устанавливая сковородку над очагом. – Вон она висит на стене.
Липатов тотчас направился к куртке. Сунул руку в один карман... в другой... и сразу же обернулся.
Лицо его стало настороженным.
И тут Зина вспомнила, что второпях положила загадочный узелок не в тот карман. Если Липатов хорошо помнит, где лежал сверточек, ей придется как-то оправдываться. Она сказала как можно более спокойно: – Там, на ветерке, скорее просохнет. Кстати, – добавила она, – мне очень нравится ваша куртка, я здесь так отвыкла от хорошей одежды.
– Что ж, – заметил Липатов, без улыбки глядя на Зину, – я могу вам ее подарить.
– Спасибо, но она мне будет велика, – дерзкая мысль мелькнула у Зины. Притом, мне кажется, вам нельзя ее дарить.
– Почему? – прищурился Липатов. – Почему нельзя?
– Ну, мало ли почему. – Зина нечаянно задела обожженным пальцем за сковородку и поморщилась. Липатов не обратил на это ни малейшего внимания, не проявил обычного сочувствия.
– Так почему вы думаете, что я не могу вам подарить куртку?
Он уже терял чувство меры и не замечал, что его разговор начинает походить на угрожающий допрос. А Зина усердно возилась со сковородкой и всем своим видом старалась показать, что не замечает ничего особенного, хотя ей было очень трудно продолжать словесный поединок.
– Я думаю, – отвечала она, – куртка вам и самому может понадобиться, дерзкий чертенок, сидевший внутри, заставил ее сделать многозначительную паузу, во время которой Липатов не сказал ни слова. Зине показалось, что он готов уже шагнуть к ней, и она добавила: – А потом, как вам известно, дарить можно только свои вещи. А эта куртка, вероятно, спецодежда государственная собственность.
– Ах, вот вы о чем, – протянул Липатов. Голос его, потеряв напряжение, не потерял подозрительности. Однако он понял, что был излишне резок, и постарался перейти на шутливый тон. – Но даже если и так, то я сумел бы как-нибудь отчитаться перед государством.
– Вот уж нет, – с облегчением подхватила его шутку Зина. – Я не хочу, чтобы вы сели на скамью подсудимых.
– На скамью?.. – Липатов перестал улыбаться. – За что же?
– За растрату казенного имущества, – сказала Зина, концом ножа перевертывая на сковороде шипящие лепешки.
– Ну, это не страшно, – опять перешел на шутку Липатов. – Меня бы оправдали.
– Кто знает, – Зина поднялась и пошла к хижине.
– Вы куда?
– Я принесу меда к лепешкам. А вы, пожалуйста, посмотрите за сковородкой.
В дверях она остановилась.
– Только не сожгите лепешки. За это я вас никак не оправдаю.
В кладовой, присев на кадушку с медом, Зина перевела дух.