Где ее взять?
Зина в расстройстве пихнула ногой лежавший возле костра золотой самородок, весом, вероятно, в полпуда. Как-то случайно наткнулась на него и притащила сюда ради любопытства.
Черт побери! У нее этого дурацкого золота столько, что хватило бы скупить все иголки земного шара.
Иголка, стальная иголка! Чем заменить это гениальное изобретение человека — гениальное хотя бы тем, что проще ничего уже нельзя придумать. Кусочек стальной проволоки с дырочкой на конце!
Зина задумалась, потом вскочила, подобно Архимеду, открывшему свой знаменитый закон.
Срезать крючок с лески было секундным делом. Накалив его в огне, она разогнула и обухом ножа сплющила у крючка заусеницу и петельку, чтобы та сделалась меньше. Затем обломком шероховатого песчаника зашлифовала неровности.
Неважно, что игла оказалась груба и ушко немного великовато, все же она ни в какое сравнение не шла с костяной.
Наступившие сумерки застали Зину за штопкой одежды. Постель себе она устроила в кладовке, чтобы слышать, как будет вести себя ночью ее больной.
Незнакомец мирно проспал всю ночь.
Знакомство
Он проснулся утром.
Зина успела выкупаться и разжигала очаг, чтобы приготовить больному завтрак. Из хижины донесся глухой стук, как будто что-то упало на пол. Зина бросила топор и вбежала к незнакомцу.
Он все так же лежал на спине. Рука свешивалась с лежанки, ощупывая пол. Возле ножки стола лежала черная коробка индикатора. Очевидно, незнакомец как-то достал индикатор, но удержать не смог и уронил.
Зина подняла прибор.
— Как вы себя чувствуете? — решила спросить она.
Незнакомец молчал, разглядывая ее хмуро и неодобрительно.
— Зачем меня раздели?
— Вы были мокры, — ответила Зина, чувствуя себя очень неловко под его пристальным взглядом. — Вы замерзли, и вот…— она смущенно пожала плечами.
— А что у меня в ногах?
— Ах, это камни! — спохватилась она.
Зина выкатила из-под одеяла два круглых голыша.
— Это были мои грелки. Вы лежали без сознания, и мне долго не удавалось привести вас в чувство.
Незнакомец нахмурился еще больше.
— Значит, это вы со мной возились? Вы врач?
— Нет…— Зина постаралась храбро встретить его взгляд. — Я не врач. Но здесь, кроме меня, никого нет. Я живу одна…
— Одна? В тайге? Что вы здесь делаете?
— А ничего… просто живу.
Вы не могли бы рассказать мне подробнее?
— Охотно, — ответила Зина. — Но лучше об этом потом. Я приготовлю вам завтрак. Хотите есть?
— Нет, не хочу. Расскажите мне сейчас. Да вы присядьте… а то мне неудобно разговаривать, когда вы стоите, а я лежу.
Зина послушно присела на лежанку. Коротко перечислила события и причины, которые привели ее сюда и задержали на берегу этого озера.
Незнакомец слушал ее внимательно. Ни разу не перебил, не переспросил, но смотрел по-прежнему хмуро, недоверчиво. Выражение недоверия особенно смущало Зину. Она постаралась сократить свой и без того короткий рассказ.
— Так вы говорите, что отсюда невозможно выбраться? — спросил незнакомец.
— Да, я не смогла.
— Вот как…— Он закрыл глаза. Помолчал. И выдохнул сквозь сжатые зубы: — Вот как все получилось…
Он опять замолчал и лежал так, не открывая глаз. Зина подумала, что он уснул, и хотела выйти. Незнакомец остановил ее.
— Подождите. Значит, вы одна прожили в этой избушке целую зиму.
Зина молча кивнула.
— Как Робинзон, — продолжал незнакомец. — А вы смелая девушка, — заключил он своим обычным холодным голосом, но уже без прежней недоверчивости. — Значит, Робинзон нашел своего Пятницу. Вернее не Пятницу… когда вы меня нашли?
— Вчера.
— Какой это был день?
— Не знаю, я здесь сбилась со счета.
Незнакомец уставился в потолок, припоминая:
— Так… так… да, вчера был вторник. Значит, Робинзон нашел своего Вторника. Придется вам звать меня Вторником. Согласны?
Отрывистая речь незнакомца не отличалась деликатностью. Зина молча пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно: Вторник так Вторник.
Он усмехнулся.
— Я шучу, конечно. Моя фамилия Липатов, Андрей Липатов. Я геолог. Кстати, у меня в сумке были документы. Если они не совсем размокли, вы можете прочитать в паспорте ту же фамилию.
— Мне не нужно документов. Здесь нет отделения милиции. — Зина пыталась шутить. — Вы можете жить у меня без прописки. Но сумки с вами не было.