— Что дальше? — поинтересовалась Изабелла.
— Честно говоря, без понятия, — сказал я, потирая лоб. — Полагаю, мы можем проверить, есть ли среди заключённых анархист, обладающий информацией о миссии «Белая роза». Предложение смягчить наказание может побудить кого-то заговорить, — вздохнул я. — Но комиссар и другие высшие чины считают, что дело уже закрыто…
— А значит, ты вряд ли можешь рассчитывать на их помощь, — закончила за меня Изабелла.
Несколько кварталов мы проехали в полном молчании.
— А вдруг они правы? — наконец спросила она. — Может быть, это был швед. Возможно, человек, которого мы ищем, умер сегодня утром в штаб-квартире на Малберри-стрит?
— Возможно. Но если это так, я хочу быть полностью уверен.
Извозчик натянул поводья, едва не столкнувшись с автомобилем впереди нас.
Когда мы остановились, миновав ряд известняковых таунхаусов, я увидел, как открылась служебная дверь и из здания вышла горничная в накрахмаленной черно-белой униформе.
Я резко выпрямился и повернулся к Изабелле.
— Как думаешь, куда устраиваются работать большинство воспитанниц миссии «Белая роза»?
Изабелла нахмурилась.
— Наиболее образованные могут получить работу в больнице или школе, или даже в качестве компаньонки.
— А что насчёт прислуги?
— Возможно. А что?
А высунулся из окна и крикнул извозчику:
— Поворачивайте! Едем обратно на Восемьдесят шестую!
— Что случилось, Саймон? — взволнованно произнесла Изабелла. — Почему мы возвращаемся?
Мы возвращались, потому что теперь я знал, с чего миссис Мэтьюз следует начать поиски. Из-за списка пожертвований я был занят поисками связи с анархистами — и поэтому не задал правильных вопросов.
— У меня есть идея, — ответил я с растущим возбуждением. — А что, если миссия «Белая роза» устроила девушку на службу в дом одной из наших жертв? Это может быть зацепкой, которую мы так долго ждали.
— В качестве горничной или компаньонки? — Она удивленно подняла брови. — Но я думала, мы ищем мужчину.
— Я тоже сначала так думал. Но горничная… — продолжил я. — Кто еще мог так много знать об этих людях? Кто ещё в их домах имел беспрепятственный доступ ко всему, что касалось погибших: их привычкам, их бумагам, их телефонным разговорам, даже их личной жизни?
— Кто-то внутри самого дома… — кивнула Изабелла, — задумчиво глядя на меня.
Через несколько минут мы уже были в доме миссии на Восемьдесят шестой улице, миновали молодую горничную, которая снова открыла дверь, и направились в кабинет миссис Мэтьюз.
Она сидела за столом, окруженная папками, и удивленно подняла на нас глаза.
— Детектив? Вы что-то забыли?
Я опёрся ладонями о стол.
— Сколько девушек становятся служанками после обучения у вас?
— Довольно много, — ответила миссис Мэтьюз.
— Вы можете прямо сейчас кое-что проверить? Я назову четыре имени, а вы мне скажете, устраивали ли вы в эти дома какую-нибудь из своих воспитанниц.
— Конечно, — кивнула дама, берясь за карандаш. — Если у вас есть конкретные имена, я посмотрю в списках нанимателей.
Изабелла кашлянула.
— Начните с судьи Хьюго Джексона.
Я повернулся к ней.
— Почему с него?
— Просто проверьте. Возможно, это ерунда… — Изабелла закусила губу.
У меня вдоль позвоночника пробежал холодок.
— О чём ты?
— Вот досье на дом Джексонов, — сказала миссис Мэтьюз, возвращаясь к нам с небольшой стопкой бумаг. — Нетти Харрис работала на судью Джексона с 1897 по 1901 год, а затем вышла замуж за Сэмюэла Тейлора и переехала на ферму в Олбани.
— Кто ещё? — побледнела Изабелла.
— Следующей была Сара Барнс. Она работает у них, кажется, уже восемь лет, перешла от горничной к кухарке. — Миссис Мэтьюз отложила папку на стол.
Я просмотрел ее досье. Она действительно все еще работала на миссис Джексон и, несомненно, была допрошена на прошлой неделе. Но на фотографии в папке была изображена пухленькая девушка с простыми чертами лица.
Я не хотел с ходу исключать ее из подозреваемых, но она не подходила под описание женщины, которую видели с Ларсом Хальвером.
Миссис Мэтьюз открыла следующую папку.
— Мари Фландерс. Присоединилась к семейству Джексонов в 1901 году.
Она протянула нам папку, и я узнал горничную, с которой познакомился в ночь убийства судьи. Ту самую женщину, которую я позже видел в «Бомонде».